— Думаю, это прекрасно, — проговорила Карина. Она закрыла свою папку и убрала её подальше. — Думаю, на сегодня всё. Мы изучим информацию и свяжемся с вами позже на этой неделе.
— Звучит заманчиво. — Все встали, и Дэниел вышел из-за стола, чтобы проводить их. — Большое спасибо вам обоим за то, что пришли. Мне не терпится узнать, что вы подготовите для нас.
Я одарил Карину ещё одной очаровательной улыбкой, когда мы пожимали друг другу руки, и насладился румянцем на её щеках. Затем я повернулся к Джейку и, не отрывая от него взгляда, сжал его руку, заставляя его держать её дольше, чем он бы хотел. Отпустив её, я подмигнул ему. Его челюсть снова сжалась, но за этим быстро последовал тяжёлый вздох, который я проследил по его горлу, наблюдая, как дёрнулся его кадык.
А затем он ушёл, направившись к двери, чтобы встретиться с Кариной, где он вложил свою руку в её ожидающую ладонь. Она улыбнулась ему, и болезненный укол, который я почувствовал до этого, превратился в сильное сжатие моих лёгких. Я посмотрел на его левую руку, но не увидел кольца. Взглянув на её руку, я увидел такое большое кольцо, что не мог поверить, как не заметил его раньше.
Отвернувшись от парочки, я сел на одно из свободных мест, ругая себя за то, что вообще что-то почувствовал. Это был Джейк — прямой, как стрела, Джейк. Одна пьяная ночь ничего не изменила, и я был дураком, раз подумал, что это возможно.
Дэниел обошёл вокруг, сел за свой стол и пристально посмотрел на меня. Мне удалось выдержать его пристальный взгляд, но с трудом. Четыре года практики не сдаваться под его пристальным взглядом помогли. Я знал его со студенческих лет, и со временем он превратился в псевдо-отца. Или, скорее, в крутого дядю, который рассказывал тебе о мире, но был рядом, если всё пойдёт наперекосяк.
— Как Эндрю?
— С ним всё хорошо. Сердиться и спрашивает, когда ты позволишь ему здесь работать.
Дэниел только рассмеялся, зная, что мой брат шутит лишь наполовину.
— У него сегодня хороший день. Физиотерапия прошла успешно, и он даже сделал несколько шагов с помощью ремней и ходунков.
— Впечатляет. Мужчины Филдс не останавливаются на достигнутом.
— Конечно, нет, — согласился я.
И слава Богу, потому что, если бы я потерял своего младшего брата в той же железнодорожной катастрофе, что и моих родители, я не был уверен, что смог бы это пережить. Мой брат получил повреждения позвоночника, из-за которого последние четыре года был прикован к инвалидному креслу. Но он делал успехи и ни разу не сдался и не смирился со своей судьбой. Доктор сказал, что надежда есть, и он цеплялся за неё крепче, чем за что-либо ещё.
— А Джейк?
Я был поражён тем, что он сменил тему.
— А что насчёт него?
Дэниел снова пристально посмотрел на меня, и на этот раз выдержать его взгляд было труднее.
— Он станет проблемой?
Моё упрямство взяло верх.
— Не понимаю, о чём ты говоришь.
Я опустил глаза и посмотрел на свои руки, небрежно сцепленные перед собой.
— Не припоминаю, чтобы когда-нибудь видел, чтобы ты на кого-то так смотрел.
— Как именно? — я усмехнулся. Когда он ничего не сказал, я случайно поднял взгляд и увидел, что он смотрит на меня так, будто это всё чушь собачья.
Потому что это и была чушь.
— Беспокоиться не о чем. Ничего, что могло бы повлиять на бизнес с «Вуа».
— Даже если там что-то и было, я тебе доверяю. Знаю, что мне не нужно нависать над тобой, как обычному начальнику, и напоминать тебе о границах дозволенного на рабочем месте. Не то чтобы ты всё равно соблюдал их.
Дэниел знал, что я люблю пофлиртовать, но я бы никогда не позволил этому помешать бизнесу.
— А в «Вуайеристе» много границ?
— Не совсем. — Он приподнял бровь и пристально посмотрел на меня. — Но я уверен, что ты бы их нашёл, если бы они там были. — Я только пожал плечами, не отрицая этого. — Просто… будь осторожен. Хорошо?
— Не о чем беспокоиться.
Дэниел бросил на меня ещё один суровый взгляд, не желая снова обвинять меня в том, что я несу чушь. Я был уверен, что всё, что я чувствовал, было написано у меня на лице.
Я знал, как, вероятно, выглядел, когда смотрела на Джейка.
Полон тоски и разочарования, понимая, что у меня никогда не будет того, чего я отчаянно желал.
4
Джейк
— Джейк, — позвал Люк, пытаясь сфокусировать на мне свой затуманенный взгляд. — Правда или действие?
— Не будь киской. Выбирай действие, — вмешался Джексон. Я был на грани опьянения, а он знал меня достаточно хорошо, чтобы это заметить. Все, что мне было нужно, – это решительный толчок, и я ни перед чем не отступлю. Поэтому, я решился.
— Хорошо. Действие. Я не боюсь.
Улыбка Люка стала шире, когда он победоносно посмотрел на меня. Он был в состоянии алкогольного опьянения, так что я мог только догадываться, что он собирается сказать.
— Я хочу, чтобы ты… — он сделал паузу для пущего эффекта, который сработал, потому что все в гостиной подались вперёд на своих местах, чтобы услышать, что же будет дальше. Они знали, что я никогда не отступлю, поэтому предвкушение того, что я буду делать в тот вечер, усилило интерес к игре. — Поцеловал Джексона.
Группа друзей в комнате разразилась хором «охов». Я одарил Люка взглядом, который можно было истолковать как «черт возьми, нет» или «это всё, на что ты способен». Честно говоря, я не был уверен, что именно это было. Моё сердце тяжело забилось о рёбра, когда я попытался сохранить нейтральное выражение лица.
Джексон был моим лучшим другом. Мы подружились с первой недели первого курса. Мы сразу же сблизились из-за нашей любви к пицце и дерзкому поведению, которое в основном было показным. Я чуть не лопнул от смеха, когда он привёл меня к себе в общежитие и я увидел стопки кроссвордов, сложенные в углу. За это он ударил меня по руке и сердито посмотрел на меня, пока я не сказал ему, что у меня в комнате находятся такие же стопки.
С каждым днём, проведённым вместе, мы обнаруживали, что у нас появляется всё больше общего. И мы проводили много времени вместе, так как оба изучали бизнес и посещали почти одни и те же курсы.
Единственное большое различие заключалось в том, что, в то время как я любил женщин, Джексон любил всех. Он был бисексуалом, и ему было всё равно, кто об этом узнает. Не то чтобы это волновало кого-то из тех, с кем мы общались.
Джексон был глотком свежего воздуха, и он просто… понимал меня.
— О-о-о, — протянул Джексон. — Он боится, что поцелует меня и влюбится. Не могу сказать, что виню его.
— Да пошёл ты, — с юмором бросил я в ответ. — Я боюсь, что ты в меня влюбишься. Я не из тех, кто увлекается парнями.
Так и было. Но в Джексоне было что-то такое, что всегда делало меня счастливым находиться рядом с ним, отчего в груди становилось теснее и легче одновременно. Это напоминало мне о том чувстве, которое я испытывал, впервые втюрившись в старшей школе. Я просто отодвинул его в сторону и оправдал это тем, что мы лучшие друзья. Впервые в жизни у меня был кто-то, кто понимал меня.