– Но, получается абсурд! Значит, если вписаны были оба, оба должны явиться? Так зачем же она унесла квитанцию? Она ведь не смогла бы по ней получить без него!
– Марина, я ведь говорил тебе: карго – это не таможня. Здесь главный принцип такой, что никто ни за что не несет ответственности. Даже если груз пропадает, нельзя будет пожаловаться. Зато если даже в твоем грузе обнаружат тонну героина, тебя никто не привлечет к суду. Это одновременно и риск и гарантия твоей личной безопасности. А если вместо одного получателя явится второй и предъявит квитанцию, где вписаны оба… Не думаю, что сложности будут непреодолимы. Скорее всего он получит груз.
– И она все это знала?
– Наверняка. Она ведь отправляла как-то товар с карго. Правда, получала в Домодедове.
– Точно! Я еще помню, как она тогда набегалась, пока его получила. Кажется, ей пришлось кому-то заплатить… Боже мой, на что же она все-таки рассчитывала?! Прятаться до последнего момента, потом получить груз и улизнуть… Она просто самоубийца!
– Это точно. В своей смерти виновата сама.
Марина закурила. На душе было скверно, но ее хотя бы не трясло, как все эти дни. Может, потому, что напротив сидел Володя.
– И теперь он спокойно ждет, когда придет груз… – безнадежно произнесла она. – А там деньги Лены… Уж их-то нам точно теперь не получить…
Она поймала его испытующий взгляд.
– Скажи, Марина. – Он не отводил от нее взгляд. – Если ты не получишь этих денег, что будешь делать дальше?
– Продам квартиру Лены. Расплачусь. И всему конец.
«Всему, – подумала она. – И может быть, ты скажешь, что нам больше незачем видеться…»
– Это большая потеря для тебя?
– Скорее для мужа. – Марина опустила глаза. – Он сходит с ума из-за этих денег. Требует, чтобы я их искала. Я, дескать, лучше знаю Лену. Квартиру продавать не хочет. Но, конечно, когда выбора не будет, ему придется согласиться на это.
– Я спросил, будет ли это большой потерей для тебя. – Володя подчеркнул последние слова. – Для тебя, потому что если я и попробую вытащить обратно те деньги, то не ради твоего мужа.
– О чем ты говоришь?! Хватит одного трупа. Мне эта квартира не нужна. Но, честно говоря, не думала, что в наше время может встретиться человек, который будет рисковать ради женщины, не думая получить награду.
– Знаешь, если бы для тебя это было очень важно, я бы рискнул. Но голова на плечах у меня все же есть. И потому мне кажется, что разумнее продать квартиру и не связываться с этим делом.
– Гори она огнем, эта квартира! Мне на нее наплевать. Знал бы ты, как мне это надоело…
– Все-все?
– Все на свете! – Марина больше не могла сдерживаться. Она чувствовала, что на глаза навертываются слезы.
– О чем ты? – Володя сжал руку в своей и перегнулся через стол. – Что еще случилось?
– Не надо было жаловаться… Но оставаться там для меня просто невыносимо… Становится хуже и хуже…
Сквозь слезы она не видела его лица. Но то, что он пересел на стул рядом с ней, почувствовала. И его поцелуй – тоже. И снова, как вчера, все растаяло в этом поцелуе, у которого был вкус шампанского и слез.
Володя медленно отстранился.
– Вчера вечером я понял, что ты не хочешь подниматься наверх, к себе… – мягко сказал он. – Жалко, не спросил тогда почему. Может, не дал бы уйти. Но сегодня я тебя спрашиваю…
Вместо того чтобы спросить, он снова привлек ее к себе и поцеловал. Марина едва перевела дыхание.
– Так что ты мне ответишь?
– Все, что захочешь. – И она положила голову ему на плечо.
– Тогда я скажу, что нам пора.
– Скажи!
– И что домой я тебя не повезу.
– Говори, говори!
– И что сегодня кончается вся эта история.
– История с деньгами?
– И не только. Что ты скажешь, если мы предоставим твоему мужу сойти с ума?
– Пусть сходит!
Первый раз она посмотрела на часы в половине десятого. У нее мелькнула мысль, что она еще может уйти. Далекая-далекая мысль, такая привычная и такая чужая. Во второй раз она взглянула на часы в начале первого ночи. Уже без всякой мысли, просто потому, что они попали в поле ее зрения. К этому времени муж остался где-то так далеко в прошлом, что она даже удивилась, что называет его «муж». Никто. Некто из прошлой жизни. Из той жизни, которая сегодня кончилась.
Володя принес из холодильника две банки джина с тоником и разлил его в бокалы. Обессиленная, она едва смогла опереться на локоть и принять бокал из его рук. Ее рука слегка дрожала. Но это была сладкая дрожь.
Никогда в жизни она не отвечала на поцелуи с такой страстью. Были минуты, когда она забывала не только о деньгах и о Сергее, но и о том, кто она сама, где она и кто рядом с нею. Был момент, когда у нее из глаз вдруг брызнули слезы, в которых совсем не было горечи. Последние слезы этого долгого дня.