– Привет, Энни, как дела?
Не очень хорошо, Эл. Вся беда в том, что меня по-прежнему волнует будущее Пола. Собственно говоря, именно поэтому я и звоню тебе. Я не слышала от него за последнее время ни единого слова и очень волнуюсь, как бы с ним чего не случилось.
– С ним все в порядке, дорогая.
Энн ощутила в душе гнетущее беспокойство.
– Что происходит? Он уже подготовился к предстоящей премьере?
– Разумеется. Все уже на мази и оформлено самым надлежащим образом.
– А на чьи же деньги он все сделал? – не унималась Энн. – На ее?
– Нет. Я снабдил его небольшой суммой. Правда, он предпочел взять деньги в долг, но если у него все хорошо пойдет, то когда-нибудь он наверняка вернет мне эту сумму. А пока можно называть сие финансовое вливание своеобразным подарком.
Энн задумалась, не зная, как быть – выразить благодарность бывшему мужу за своевременную помощь Полу или, напротив, выплеснуть на него всю накопившуюся за последнее время ярость за то, что он избавил ее сына от жестокой необходимости обратиться за помощью к матери. И все же пусть лучше так, чем бесстыдная и оттого еще более отвратительная материальная поддержка Николь.
– Значит, Пол все еще с ней?
– Да. Советую, дорогуша, смириться наконец с его решением и принять все как есть. Если честно, то им очень хорошо друг с другом и Пол, на мой взгляд, вполне счастлив.
– Он будет хорохориться даже тогда, когда все будет хуже некуда! – огрызнулась Энн. – Я лучше знаю своего сына. Он всегда был упрямым и до невозможности тупоголовым.
– Боже мой, а мне-то казалось, что он в меня!
– Эл, я уже давно не обращаю внимания на твои дурацкие шуточки. Лучше расскажи, как у него идут дела с новой музыкальной пьесой. Помнится, у него были большие проблемы с ударными инструментами.
– Ничего не могу сказать, дорогая, так как не слышал ни единой ноты. И вообще я ни разу не был на репетиции. Пол намерен проявить полную самостоятельность, и если хочешь знать мое мнение, то это, по-моему, не самый плохой выход из положения. Послушай, все эти телефонные разговоры вызывают у меня головную боль. Что, если я подскочу к тебе…
– Нет-нет, в этом нет абсолютно никакой необходимости! – затараторила Энн и даже замахала руками. – Спасибо, я просто хотела узнать, как у него дела, не более того. – Она повесила трубку и в отчаянии закрыла глаза. Глубокая душевная боль и неизбывная обида на сына, казалось, разрывали ее на части. Он действительно оказался слишком бессердечным и упрямым, чтобы понять материнское горе. Плевать он хотел на все ее страдания. Теперь уже совершенно ясно, что он не отступится, по крайней мере до тех пор, пока у него будут деньги. А вот если вдруг споткнется и упадет в грязь лицом, то это, возможно, подействует на него отрезвляюще.
И все же горько думать, что его может постигнуть неудача. Ведь она столько сделала для его блестящей карьеры, что теперь сама мысль о провале рвет на куски ее душу. Нет, надо как-то исправить положение. Но как? Должен же быть какой-то выход. Не зря же в ее измученной душе теплится надежда на какое-то чудо, свершение которого разрушит эту порочную связь и оторвет ее сына от Николь. Ну почему этот кретин Эдвард не вышвырнул их из студии, как она предлагала некоторое время назад? Почему, наконец, эти две артистические натуры не сожрали друг друга, как ей казалось в самом начале их романа? О, как же она в этот момент ненавидела свою бывшую лучшую подругу, так предательски вырвавшую любимого и единственного сына из рук матери! Ну ничего, она сделает все возможное и невозможное, чтобы выдернуть его из цепких когтей этой стервы!
Джулия внимательно оглядела Первую авеню в поисках свободного такси. Бесполезно. Было уже шесть вечера, а в это время люди либо возвращаются домой, либо спешат по своим делам. Это все мать виновата, что задержала ее до самого вечера! Надо было выйти пораньше. Да еще папаша все время ходил возле ее комнаты и постоянно донимал дурацкими расспросами типа того, куда идешь, когда вернешься и все такое прочее. А сам то и дело проводит ночи с девочками, а то и вообще не появляется дома до утра. В последнее время Джулия часто просыпается по ночам, чтобы чего-нибудь выпить, и прекрасно слышит гнусное хихиканье в комнате отца.
До сих пор она занималась своими делами в дневное время, так как он опекал ее только ночью, но с сегодняшнего дня все будет по-другому. Джулию охватило необыкновенно приятное чувство – восторг, нет, скорее даже триумф. Наконец-то она высказала матери все, что думает, и вообще выставила ее за дверь! Это была хоть и небольшая, но весьма примечательная победа, от которой даже дух захватывало. Конечно, если бы Джулия продолжала вести себя как благовоспитанный и послушный ребенок, то мать, вероятно, уделяла бы ей больше внимания, но такое поведение ей уже порядком осточертело.
Повернув голову, она вдруг заметила неподалеку какого-то парня примерно ее возраста. Он стоял на противоположной стороне улицы в рваных джинсах и в летнем пиджаке поверх майки. Его башмаки были до такой степени стоптаны и изношены, что наружу торчали грязные пальцы. Но больше всего Джулию заинтересовал взгляд – взгляд голодного человека, хотя он и не производил впечатления нищего попрошайки. Вытянутое исхудавшее лицо парня поражало какой-то удивительной напряженностью, характерной для людей с интеллектом.
Не долго думая Джулия перешла улицу и приблизилась к незнакомцу.
– Если ты поймаешь такси, я отвезу тебя куда скажешь.
Он окинул ее усталым взглядом.
– Я и сам отвезу тебя куда угодно, если удастся найти свободную тачку.
Джулии понравилось его произношение, характерное для образованных людей.
– Откуда ты родом?
– Из Техаса.
– Не бойся, я не кусаюсь, – широко улыбнулась она. пытаясь добиться ответной улыбки. – То есть кусаюсь, конечно, но не до крови.
Парень слегка ухмыльнулся и оглядел незнакомку внимательнее. В этот момент она заметила свободное такси и махнула ему рукой.
– Поехали. Мне нужно в Сохо.
Парень какое-то время раздумывал, глядя на ее дорогую одежду, а потом быстро забрался в машину с видом человека, которому абсолютно нечего терять.