Двалин одной рукой придерживал свою ношу, второй отводил в стороны длинные ветви кустарника. Он не считал, сколько брел, может, час, а может больше. И остановился лишь когда навстречу ему из-за деревьев вышли трое рослых эльфов, каждый из которых был почти вдвое выше даже рослого гнома.
-Ты Двалин, сын Фундина, – заявил один из них, с любопытством рассматривая двалина и его ношу. –А это кто с тобой?
-Регин, сын Редвина, он летел к вам за помощью, – Двалин повернулся боком, демонстрируя пострадавшую часть соплеменника. –Разбился о скалы. Но я вижу, мой племянник уже встречался с вами…
-Кили уже переправили в королевский дворец, – кивнул старший из эльфов, с сочувствием глядя на Регина. –Мы возьмем раненого, а ты пойдешь сам. Меня зовут Иммавейн, я командир лесных стражей.
-Согласен, – Двалин осторожно передал двум молодым потерявшего сознание Регина и подошел к командиру отряда. –Мое имя тебе известно, так что расшаркиваться смысла нет. Город людей у подножья Горы осажден полчищами орков.
-Да, Кили рассказал нам, – старший эльф шел вперед, и перед ним словно открывался лес, пропуская и идущего следом гнома. –Надеюсь, наш король примет верное решение. Эту орочью мразь давно поря призвать к порядку, – жестко донеслось спереди. Двалин удивленно приподнял бровь, слышать подобные речи от эльфа показалось ему довольно странным.
-В таком случае, думаю, мы поладим, – проворчал Двалин, перепрыгивая через корни древ и стараясь не отстать от длинноногого поводыря. –Во всяком случае, у меня уже сейчас чешутся руки, навалять этим отродьям по первое число.
У опушки леса, куда они вышли немного времени спустя, их встретили два молодых воина. Указав на большой отряд верховых, едущий в обход леса по проложенной дороге, они что-то сказали на своем языке, чему Иммавейн явно обрадовался.
-Король дал приказ отправить три отряда по сотне воинов по Быстрой дороге, – сказал он. –Я возглавлю один из них, вон тот, что только на подходе. Поедешь со мной, на моем коне.
Двалин хмыкнул, представив, как будет выглядеть за спиной у рослого эльфа на его рослом одре, но промолчал. Уже когда они подходили к остановившемуся в ожидании их отряду, он заметил за спиной у одного их молодых эльфов Кили. Тот весело махнул ему рукой.
-Храни тебя Махал, парень, – едва слышно прошептал Двалин, махнув в ответ.
Орки наступали, накатывая как волны на стены Города. Кое-где уже карабкались по приставным лестницам. Несколько лестниц удалось сбросить вместе с карабкавшимися по ним отродьями тьмы, но подходили к исходу масло и кипяток, да и бревен почти не осталось. Длинными шестами воины сталкивали орков и пытались свалить лестницы, но пара десятков самых злобных и сильных все же прорвались на стену и закипел бой Фили, Ори и Торин окружили Фал, защищая её от орков, сражаясь так, как не сражались никогда. Но и девушка не желала оставаться бездейственной жертвой. Подняв короткий меч, выпавший из руки убитого защитника стены, она время от времени просовывала его под локтями своих верных стражей, протыкая то одного, то другого орка. Она не боялась, страх словно исчез куда-то и была только настороженная злость. Из-за неё, все эти мерзкие ублюдки тут из-за неё! И все те люди и гномы, что гибли под ударами орочьих мечей- гибли за неё. Фал чувствовала, как ярость и отчаяние переполняют её. Им нужно было дать выход. Выскользнув в щель между телами Торина и Ори, она вспрыгнула на парапет, раскинув руки. Древнее, древнее самой жизни, шло сквозь неё. Содрогнувшись от ощущения этой силы, она завопила. И крик её, становясь все сильнее, сметал орочьи ряды, сбрасывал тварей со стен и прижимал к земле. Страшная слабость нахлынула, колени подломились и она едва не рухнула вниз. Но Торин, ошалело мотая головой, подскочил и сдернул её, повалившись вместе с ней на лежащих тут и там вповалку оглушенных людей, гномов и орков. Кое-кто пытался подняться, явно находясь в шоковом состоянии. Сунув Фал в руки Ори, король поднял выроненный меч.
-Du Bekâr! Ifridî bekâr! * – разнесся полный ярости клич над стеной.
Двалин старался вжаться в спину коня, держась одной рукой за пояс сидящего впереди Иммавейна, а второй сжимая топор.
-Быстрый путь, – отозвался страж эльфов, – скоро будем у стен Города. Ты готов повеселиться, сын Фундина?
Двалин выглянул из-за широкой спины стража. Они уже мчались через рощу и чуть поодаль, за деревьями сын Фундина увидел старую хижину. Вот он, дом Фал, этой маленькой девчонки, из-за которой весь сыр-бор! Но, как ни странно, в сердце старого воина не нашлось ни злости, ни обиды на малышку. Он вдруг отчетливо понял, что Фал не просто пришла в их жизни. Маленькая жалкая девчонка смогла заставить каждого из них заглянуть в их собственные сердца и души, понять самих себя. В тот миг Двалин понял, что готов сражаться даже не за город, а именно за эту девочку, маленькую девочку с большим сердцем.
-Дурак будет Торин, если упустит такую малышку, – как бы про себя произнес он и тут же с удивлением понял, что сказал это вслух.
На стенах кипел бой. Люди, гномы с такой животной яростью набросились на тех орков, что оставались ещё на стене, что у тех не осталось никакого шанса. Вниз, на головы тварей полетели котлы, а вслед и камни, что таскали наверх защитники Города. Камни выковыривали уже из мостовой, поднимая наверх в ведрах, привязанных на веревки. К счастью, ворота города были из синего металла, гномьей работы, и даже осадная машина, подвезенная орками, не могла пробить их. Наконец снова отхлынули орки от стен, и защитники получили немного передышки. Торин, пошатываясь, подошел к Фал, которая перевязывала руку Ори. Маленький гном с улыбкой смотрел в её лицо, но, как ни странно, Торин не ощутил ревности или злости.
-Царапина…
Фили переводил дыхание, сидя на каком-то попавшем под руку ящике. Вид у него был усталый, но довольный, хотя борода и усы в темных пятнах крови.
-Нет… это от злости кровь носом пошла.
Торин поворошил его светлые волосы. Глянул в небо, усыпанное звездами. До рассвета ещё долго. А воины едва на ногах стоят.
-Торин…
Он подошел и опустился на колено перед Фалюминой, лишь сейчас заметив, что её платье разорвано и на боку пропитано кровью. Ужас плеснул кипятком, затопив рассудок.
-Не бойся…
Он не смог ответить на это утешение, горло сдавили слезы. Далекий крик разорвал пелену ужаса, заставив вскинуться навстречу новой битве.
-Люблю тебя, – в ушах зазвучал сладкий голос. И Торин ринулся в бой, очертя голову.
Эльфы ударили с тыла, неожиданно и мощно, внеся в ряды исчадий тьмы разор и опустошение. Орки метались, отчаянно вопя и визжа от ужаса, но не было спасения от воинов. Эльфы разили мечами и топтали копытами своих коней, продвигаясь вперед, сметая орочьи полчища, словно серебряный смертоносный ураган. И когда орки, наконец, сгруппировались и повернулись к новому врагу, врата Города распахнулись и на них ударило объединенное войско гномов и людей, которое вел синеглазый воитель. Яростный клич разорвал воздух, смешиваясь с воем ужаса, который подняли орки:
-Du Bekâr! Ifridî bekâr!
То была уже не битва, а истребление. И среди гор тел, на исходе ночи столкнулись Черный Орк, повелитель всех орков, и пьяный от ярости воин с сапфировыми глазами. И замерли уцелевшие в битве орки и воины людей и эльфов, глядя на этот бой. Мечи ударялись друг о друга, высекая искры, противники не просили и не давали пощады. Оба бойца были искусны в битве и не знали страха, но одного вела похоть и ненависть, а другого- любовь, пылавшая сейчас в его сердце ярче любого солнца. И хотя Черный Орк был выше и крупнее гнома почти вдвое, все же меч короля нашел его черное сердце. Измученный и усталый, с сочащимися кровью многочисленными ранами, стоял Торин над мертвым чудовищем, поставив ногу на его подрагивающее в конвульсиях тело и глядя, как бойцы людей и эльфов расправляются с уцелевшими орками. На востоке занималась заря. И Торин знал, что новый день принесет только жизнь. Он повернулся и пошел к воротам города, а оттуда ему навстречу вначале медленно двинулась, а потом побежала маленькая девичья фигурка.