Ирина остановила запись. Коснулась несмело пальцами дисплея в том месте, где находилось лицо. Заглянула в тёмные глаза и прочитала в них печаль. Почувствовала, как к горлу снова подступает ком, а глаза невольно наполняются слезами. Как бы она хотела, снова коснуться его лица, притянуть к себе ближе и ни за что не отпускать. Сказать ему на ухо то, что он давно заслуживал услышать.
− Паш…
Голос дрогнул, не удерживаемые, слёзы побежали по щекам.
− …что… мне… сделать?
Он молчал, и вместе с ним молчало всё кругом. Её реальность тонула, погибала без него. Мобильный снова завибрировал в стороне, дверь без стука открылась.
− Ир, а я подумала, а может… Ир, ты чего? − Лена испуганно остановилась.
Камера соскользнула с рук на пол, дисплей треснул, погас, словно тоже не желавший больше показывать Пашу. Всё, что ей осталось, так какой-то несчастный браслет.
− Господи… что я натворила…
Ира закрыла лицо руками. Она не слышала, что говорила подруга, кто к ней следом ворвался, вибрировал ли снова проклятый мобильный. Уловила, как звонил стационарный телефон, тщетно надеясь вырвать.
− Слушаю вас, − ответила Лена, − нет, она сейчас не может подойти, что я могу ей передать? Откуда? Да, поняла. Передам.
Повисла какая-то неловкая тишина. Ирина убрала от лица руки и медленно повернула голову.
− Что?.. Лен… что там?
− Из больницы звонили. Карпов в себя пришёл. Ты… Ир, ты куда? Ир!..
========== Часть 16 ==========
Паша понял, что он умер. Находился где-то на распутье, прикованный цепью. В тусклом сером пространстве разливался густой туман. Два привратника – Светлый и Тёмный − корпели над Пашиной судьбой. Решали куда и за какие грехи или благодеяния его отправить. Паша хотел сказать, чтобы они не напрягались, ему без разницы, но мысли упорно не складывались в слова, и с его губ лишь сорвался непонятный звук.
− По-моему, его накрыло, − рассудительно заметил Светлый.
Опустился рядом и всмотрелся в Пашино лицо.
– Глазища-то, блин… Под чем-то, походу, серьёзным.
− М-л-я-я… − Тёмный гулко треснул по туману.
Он оказался гораздо крупнее Светлого. Вероятно, души добровольно в преисподнюю не уходили, и ему требовалась грубая сила, чтобы их утаскивать.
− …когда я найду Дэна с его лекарем после этой хрени, боль из моей башки не перетечёт, а стремительно ё…нет по его заднице! Мало того, что Зиминойд разбушевался и обещал посадить за эту сраную башку, так ещё и Карпов прибить! Что они все, мать их, в нём нашли?!
Тёмный подвинул собрата и опустился рядом. Глаза его горели нездоровым огнём. Возможно, грешников стало слишком много и мест на всех не хватало. Паша на всякий попытался дружелюбно улыбнуться, но улыбка, видимо, не удалась.
− Да ё-о-опт… − протянул Тёмный. – И что с ним делать? Он вообще не окочурится? Итак вроде болезненный…
− А я зна-а-ю?! Я всякую дрянь не принимал. В любом случае э-т-о пока лучше не казать, нас же и прибьют.
− Спасибо. Утешил. Охренительная мысль, как я сам до неё не допетрил? Может ещё что дельное будет?
− Ага, как дельное, так сразу ко мне, не фиговый подход. Бери его уже, умник. Пойду звонить знакомому лепиле.
Привратники определились, и Светлый разочарованно сгинул в туман. Тёмный снял с Паши цепь, перекинул через плечо и понёс. Дороги в преисподнюю Паша не видел − отключился.
*
Полы светлого халата развевались на лету, когда Ирина спешно шла по больничному коридору. В палате у койки Стаса сидели Виктор и Андрей. Как только она ворвалась, опера, получив короткую команду, дружно встали и вышли. Стас повернул голову:
− О, Зимина. А мандарины где? Чего не принесла? Забыла?
− Жаль тебе, Карпов, не голову прострелили, − Ира выдохнула и прикрыла дверь. – Я не за тем пришла.
− Ищут уже.
− Чего?
− По поводу Ткачёва ты пришла. Наслышан. Напряг Диму, чтобы кое-что проверил.
− Так говоришь, как будто прям знаешь, где и у кого искать!
− Я-то? Да ты что, Ириш, откуда? Так, предположения…
− Так и знала, что ты его куда-то втянул! Карпов, ты забыл, о чём я тебя просила летом?! Мои слова для тебя уже что, пустой звук?! Хочешь вернуться к тому, с чего мы начали?! Так мне не..!
− Ир, ха-аре! Отключи эмоции. Никто твоего человека никуда не втягивал. Так получилось. Если Ткачёв там, где я думаю, его скоро вернут.
− А если..!
− А если нет, район из принципа перетрясем. Свой же пропал…
Ирина шумно выдохнула и прошлась до окна. Сердце бешено билось, в голове крутилась только одна мысль. Вдруг Паша ещё жив, вдруг у неё есть шанс его увидеть, ради этого она была готова наступить на себя и закрыть глаза на деяния зама.
Взяв себя в руки, Ира отвернулась от окна и сердито посмотрела на Стаса.
− Ну и куда ты влез на этот раз? Кто эти ненормальные люди, которые даже тебя не боятся? Слышал вообще, что с утра было?
Стас серьёзно задумался и помрачнел.
− Да слышал… Всё слышал. Не ожидал такой наглости… − оторвался от мыслей: − Ир, ты бы шла домой, уж извини, выглядишь не лучше.
− Спасибо за заботу, − проворчала Ира. – О своих обидчиках лучше б подумал и что Васину будешь говорить.
− Об этом я не перестаю думать… − как-то очень странно ответил Стас.
Ирина поняла, что находиться в палате не имело больше смысла: выпрашивать у Стаса то, что он не хочет говорить, как и угрожать, бесполезно. Ей самой требовалось одно, и из последних сил она надеялась, что Стас не обманет. Схватилась за ручку двери.
− Да, кстати, за Витю спасибо, добро я помню, − долетело со спины.
− Вот если такой «памятливый», тогда Пашу верни, − бросила она и прикрыла дверь.
*
Сознание вернулось, но разум работал очень медленно, вяло, с трудом. Не поспевал фиксировать происходящие события. Слух не раз резало «тормоз». Паша не понял, где был, очутился после, кого видел, как уже сидел на заднем сидении машины и смотрел в окно, пытаясь разглядеть ночную улицу. Всё стремглав пролетало мимо, не давая взгляду зацепиться, а разуму − узнать. Дима с Юрой вели диалог, тоже какой-то быстрый. Долетали лишь отдельные фразы.
− Димон, ты это серьёзно или в отместку за наезд? Что она с таким делать будет?
− Да мне плевать, пусть хоть ковриком на площадке расстелет. У неё вон слепая сиделка из Савицкого есть. Вызовет, передаст. Я своё дело сделал, дальше не парит.
Паша хотел спросить, что произошло, но машина уже остановилась у дома. Дима, схватив за локоть, тащил к подъезду, веля шевелить ногами.
− Нагнал нам с Юрцом, значит, да? Твоё счастье, что Стас за тебя железно стоит. Велел, кстати, передать, чтобы ты и дальше помалкивал, с остальным он как-нибудь разберётся. Уяснил?
Оказалось, что они уже находились в лифте. Паша недоуменно посмотрел на Диму, чего-то ожидавшего, тот сердито отмахнулся. У двери в квартиру Паша понял, что ему знаком дом. Дима, нажав на звонок, одарил критичным взглядом и зачем-то поправил куртку. Дверь открылась.
− Короче, вот. Тупит жутко, но это временно. И мы его, хочу заметить, н-е трогали. Можете сами спросить и убедиться. До свидания!
Дима вернулся к лифту и скрылся за дверьми. Паша поднял глаза и увидел её. Ира потрясенно смотрела на него, словно не веря.
− Господи…
Шагнула вперед и, обняв, прижалась к груди. Паша не понимал, что происходит, отчего в её глазах слёзы. Чувствовал её ладошки на шее, как губы быстро касались щеки, подбородка, его губ.
− Ой, что же мы стоим?
Что-то случилось, запоздало предположил Паша в квартире, наблюдая как Ира закрывает дверь. Возможно, он плохо старался и отчего-то её не уберёг.
− Прости… я… не…
− Глупый, ты что несёшь?
Она усадила его в прихожей то ли на тумбочку, то ли на стул. Расстегнула замок куртки, стянула ту и повесила на вешалку. Присела рядом. Когда Паша опустил голову, она поставила его обувь в сторону.
− Не поняла… Что ещё такое?
Ира держала его ладони, хмурилась, с беспокойством заглянула в глаза, кажется, что-то спросила – Паша не успел уловить слов – приложила ладонь ко лбу. Опять что-то быстро сказала.