— И тебя не отвращает мое обличье?
— Нет! Мы пойдем к твоему старику! Утром. Сегодня я должен отдохнуть. И ведь сегодня — наша первая брачная ночь!
— Но мы ведь уже были вместе! Значит, ночью все будет не в первый раз!
— Бедная девочка, то была лишь короткая ласка. А ночью у тебя со мной по-другому будет! Но ты попроси, чтобы нам принесли еды и вина! Понадобится ночью подкреплять силы!
— Я не знала прежде, что может быть так хорошо! Но если бы ты мог видеть и осязать истинную меня!
— Не думай об этом! Думай о том, что я люблю тебя!
ГЛАВА 26
Утром Жигмонт проснулся и увидел подле себя Маргарету, она куталась в покрывало. На лице ее ясно виделись тревога и растерянность.
— Что с тобой, голубка?
— Не сердись на меня. Но у меня такое ощущение, что люди уже могут видеть меня настоящую. А ты не можешь! Горе! И еще… Мне кажется, что-то случилось со стариком! Ты своим сопротивлением его воле отнял у него часть его сил, а свои оставшиеся силы он вложил в это страшное желание, чтобы я для тебя всегда оставалась старухой! Теперь он слаб. А жить смиренной жизнью слабого он не привык.
— Не тревожься, милая Маргарета! Я попытаюсь узнать, жив ли он.
— Я должна увидеть его. Ведь я дала слово!
— Ты придешь к нему со мной и он отпустит тебя!
— Принеси мне воды. Я не хочу, чтобы меня сейчас видели. Станут удивляться — куда девалась старуха, откуда взялась девушка! Могут обвинить тебя в колдовстве! В этом городе уже случалось много странного, благодаря старику! Об иных событиях он заставил горожан забыть, но многое осталось в их памяти.
— Я принесу тебе воды.
— Принеси и для себя. И расстели ковер.
— Ты знаешь, зачем он мне?
— Это тайна?
— Нет. Я получил этот ковер по наследству, когда-то он принадлежал моему деду, отцу моей матери. Дед был беден, но он был набожным человеком.
Маргарета улыбнулась, скрывая смущение.
Они вышли на улицу. Маргарета куталась в покрывало, чтобы никто не мог разглядеть ее.
Было шумно. Люди собирались кучками.
— Мне тревожно! — прошептала Маргарета.
— Ступай в дом, — тихо ответил Жигмонт. — Я все узнаю и вернусь.
Он проводил ее обратно в кабачок, а сам отправился в цирюльню. Обычно в цирюльне можно узнать последние новости и сплетни.
— Подстриги мне бороду! — приказал Жигмонт цирюльнику.
Когда тот принялся за работу, Жигмонт спросил:
— Что за суматоха? Что случилось?
— Да в общем-то ничего особенного! Такое случалось и прежде! — цирюльник наклонился к уху господина. — Хотели отнять престол у герцога. Очередная попытка!
— Это что, часто бывает? — спросил Жигмонт, сидевший с запрокинутой головой.
— Часто — нечасто, а случается! Но тут уж больно все странно! Утром выбежал на площадь перед герцогским дворцом какой-то безумный старик. Одет он был в немыслимое рубище, волосы нечесаны, борода нестрижена. Он двигался какими-то дикими прыжками, как ребенок, играющий в лошадки, и при этом громко подбадривал невидимую свиту. Люди побежали за ним. А он подбежал к дворцу, сделал вид, будто спешился, и, подражая осанке герцога, пытался войти во дворец. Странно было смотреть на это! Стража тотчас схватила его. Обо всем донесли герцогу. Тот проявил милосердие и приказал отправить несчастного безумца в дальний монастырь, где монахи содержат приют для подобных умалишенных. А ведь мог бы отправить старика в тюрьму! Впрочем, старик до монастыря не добрался! Хотел бежать, вырвал меч у одного из стражников. Пришлось его убить! Бывает!
— Я, помнится, видел на рыночной площади странного нищего. Еще глаза у него были такие ярко-голубые!
— Да, да! Голубые большие глаза! Все поняли, кто он! То есть, не все, конечно! Но многие, кто постарше. Он из рода… — цирюльник назвал громкое имя. — Когда-то они правили герцогством. После — были первыми приближенными правителей. Бывает! Они гордились своими голубыми глазами. У них и на гербе изображалось что-то вроде глаза, и надпись была — что-то вроде — «чисты, как небо»!..
Когда Жигмонт вернулся, Маргарета бросилась к нему. Он бережно обнял ее за плечи, усадил на постель.
— Теперь нам нет нужды идти к старику! Его нет в живых!
— А ты никогда не увидишь мое истинное лицо! Он сказал, что его воля будет тяготеть над нами и после его смерти! Если бы он остался жив, он мог бы расхотеть…
— Хорошо, я сам захочу увидеть тебя!
— Ты не сможешь сосредоточиться! И ты знаешь, мне порою кажется, что ты и не хочешь увидеть меня юной и прекрасной!