Мулине было около тридцати пяти лет. Это был мужчина высокого роста, худой, смуглолицый. Плод несчастной любви, в возрасте всего нескольких дней от роду он был найден дядей госпожи Риваро, владевшим тогда Новым Бастидом. Несчастного подкинули на мельницу, которая до сих пор действует в долине Горд. Его из милости воспитали на ферме. Позже, когда Риваро женился и поселился в Новом Бастиде, он заметил, что Мулине добился уважения среди работников, наблюдает за всеми работами на ферме и пользуется доверием хозяина. Риваро оставил за ним все эти преимущества, что и послужило началом той безграничной преданности Мулине, который пошел бы ради Риваро даже на преступление.
Двадцать лет хозяин и слуга шли по жизни рука об руку, ни разу не расставаясь, один — распорядителем, другой — точным исполнителем данных ему приказаний. Несмотря на разницу положений, между ними существовало безграничное доверие друг к другу.
Чтобы не расставаться с фермой и ее хозяином, Мулине навсегда отказался от женитьбы, как ни прилагала к тому старания госпожа Риваро.
— Я не могу обойтись без Нового Бастида, как и он не может обойтись без меня, — всегда говорил он в ответ на такие попытки.
Таков был Мулине. Несмотря на то что со своей стороны он не выказывал ни к кому особой привязанности, его любили все. Его нелюдимость объясняли каким-то тайным горем, лежащим на его сердце. Не было ли это, на самом деле, причиной его неразговорчивости, постоянной угрюмости и того, что он никогда не заглядывал в увеселительные заведения?
Одна Марго умела разгонять грустные мысли Мулине. Когда она останавливала его, чтобы поболтать о чем-нибудь, или сопровождала его на полевые работы, даже когда просила его оседлать для себя маленькую лошадь, на которой выезжала в погожие летние дни вместе с отцом, отправлявшимся осматривать поля, тогда он тотчас приходил в хорошее настроение духа и делался не в меру разговорчивым. В таких случаях на ферме о нем шептались: «Мулине сегодня не в своей тарелке».
Но увы! Такие счастливые минуты стали выпадать на его долю все реже и реже. По мере того как Марго росла и развивалась, она явно старалась избегать частых встреч с Мулине. В описываемый нами день исполнилось ровно три месяца, как Марго не перемолвилась с ним ни словом.
Свидание ее с Паскуалем, которое он так некстати расстроил, раскрыло перед ним историю их страстной любви и дало ключ к пониманию холодности и пренебрежения, которыми уже так долго награждала его Марго.
«Так это несчастный Паскуаль лишил меня ее расположения, — думал он. — Этот смазливый поэт-самоучка растолковал ей, конечно, что неуч, подобный мне, недостоин дружбы красавицы вроде нее».
Судорожно сжав кулаки, он со злобой и бешенством глядел на влюбленных. А они, пораженные его внезапным появлением, в смущении продолжали хранить молчание. Наконец, Марго пришла в себя. Она взяла Паскуаля за руку.
— Ступай, — сказала она ему.
Вместо ответа Паскуаль привлек ее к себе, и на глазах Мулине, так же как и в момент его появления, их уста слились в долгий, страстный поцелуй.
Затем Паскуаль медленными шагами направился к двери. Марго шла рядом, опираясь на его руку и что-то нежно шепча ему на ухо.
Мулине оставался немым свидетелем этой сцены, не имея возможности дать себе ответ: сон ли это или действительность? Та ли это Марго, которая родилась и выросла на его глазах, за которую он готов был пожертвовать жизнью, чья нравственность и чистота были для него вне всякого сомнения? Теперь она уже ничего не стыдится: она обнимает и целует постороннего человека со страстью, оскорбляющей чувства простого смертного!
Наконец, он решился. Быстро подойдя к двери, он запер ее, положил ключ в карман и заявил, обращаясь к Паскуалю:
— Вы не выйдете отсюда.
— Что вы намерены делать? — удивился Паскуаль.
— Ждать, — ответил Мулине. — Менее чем через час вернется хозяин и вы объяснитесь с ним.
— Ну, а если я решусь уйти помимо вашего желания?
— Для этого вам нужно иметь побольше силы.
— Хорошо, я буду ждать, ибо ничем не нарушил спокойствия этого дома.
— Мулине, из любви ко мне, — воскликнула Марго, — выпусти его!
— Не просите меня, госпожа, — ответил он тихо. — Выпустить его значит злоупотребить доверием моего хозяина, а этого я никогда себе не позволю. Я ни за что не изменю своему долгу.