Ведь в их жизни не было ничего, кроме пьяных хрюканий собственных мужей и грязных пеленок. А Ирка воплотила в жизнь все тайные мечты, которыми полна почти каждая вторая особа женского пола, вопреки всем своим выкрикам о высших ценностях и материнстве.
Услышав ответ Коляна, Макс даже немного поперхнулся лимонадом.
— Как так! Она же старая. Как она вообще тебе дала?
— Ну, я тоже не молодой. Мне уже через полгода восемнадцать…. Это целая история. Здесь прям шпионская сага намечается.
— Да говори ты уже, шпион хренов! — Не выдержал Макс. И Колян начал говорить.
— В последнее время я стал все больше пересекаться с Пашей-монтером. Может, знаешь такого? Такой нормальный мужик, ему уже лет 25 где-то. Вот он меня и надоумил обратиться, так сказать, за помощью к этой самой Ирке. После школы я купил вина (еле продали суки с этими дебильными законами). Так вот, я купил вина и пришел прямо к ней домой, как к тебе сейчас… Она была дома…. И я сказал ей, что, мол, давно ее видел и хотел пообщаться и все такое. Она поначалу начала выеживаться. Но я сказал, что мне уже двадцать, типа я студент из другого города. Потом мы с ней зашли в хату. Кстати нормальная такая хата. Это все брехня, что у нее там наркопритон. Так вот, зашли мы в хату, и там все случилось, короче.
— Как случилось!? — Не скрывая огромного любопытства, воскликнул Макс.
— Ну, когда мы уже бутылку оприходовали, я полез к ней целоваться вот так, — Колян сделал губами странное движение, показывая в лицах все случившееся. — Она потом сама меня засосала конкретно. И я на нее залез на диване. Вначале казалось, что ничего не получится…. Я тыкался куда-то и не мог справиться. Но потом, я провалился во влажную пустоту. И знаешь, это было что-то, я чуть сознание не потерял, прям на ней. Такой шок! Я этого никогда не испытывал!
— Обалдеть…. Надеюсь, что ты хоть ничего не подцепил от нее, кроме потери сознания от оргазма?
— Да я вроде в резинке был, а так не знаю…. Будем надеяться.
— Да уж… Ты конечно даешь…. Но при чем тут я? Зачем ты вообще ко мне прибежал? Похвастаться?
— Нет, — с неподдельным возмущением ответил Колян. — Я просто хотел сказать, что все это реально круто. И если ты тоже попробуешь, с той же Иркой или с Натахой, или еще с кем-то, то тебе станет лучше. Ты сразу захочешь жить, чувак, и перестанешь ото всех прятаться, как сейчас. Тебе просто надо потрахаться. Вот тебе и вся психологическая помощь!
Сначала, Максу показалось, что в словах его друга есть здравое зерно. Но его воспаленный мозг вдруг представил, как он заливает в свою глотку горькую жидкость для храбрости (а Колян, непосредственно так и делал) и в полу пьяном угаре подходит к Иркиному подъезду.
Он словно жалкий щенок напрашивается к ней домой. Ему приходится придумывать поводы и вынужденные комплименты, от которых тошнит.
Потом он пьет с ней и попутно пытается склонить к интиму. Ему приходится хвалить ее ужасные, обвисшие груди. Он восхищается ее короткими ногами и целлюлитом.
В итоге, он как-нибудь делает своей дело и чувствует, что это не он вставил ей, а скорее всего наоборот. И даже «влажная пустота», в которой он побывал, не доставила ему того удовольствия, о котором он думал.
Полуголый, как жертва маньяка, он выбегает из дома этой пропитой потаскухи. И после всего этого он просто блюет, испытывая жуткое отвращение к себе и всему нашему конченому миру.
— Спасибо, но мне такого не надо, — сказал Макс. Его зрачки расширились. На лице отобразилась маска ужаса. И он даже немного привстал с кресла.
— Чувак, что ты несёшь!? Не поголубел ли ты здесь без меня?
— Причем здесь это, Колян! Ты хоть послушай со стороны, чему ты радуешься! Я не хочу делать это говно! Я не хочу таскаться с грязными шмарами только для того, чтобы засунуть свой чертов отросток в какую-то влажную… как ты там сказал? Мне не хочется пить с ними, изображать удовольствие и пялиться на их гнилые во всех смыслах тела. Мне не хочется быть тупой обезьяной, которой по фигу. Мне хочется делать «это» с любимой девушкой. По любви, как нормальные люди! Мне хочется, чтобы мы вместе могли восхищаться друг другом, чувствуя при этом взаимность. Мне хочется, чтобы мы оба падали в обморок от удовольствия и делали «это» снова и снова. Мне хочется, не просто залезть на нее, а ласкать ее, как это и положено изначально. Мне хочется, если так угодно, тонуть с ней в любви, забивая на все, что происходит вокруг! Вот что по-настоящему мне надо! — Сам того не замечая, Макс поднялся со своего места и стал ходить по комнате, как ученый, который совершил великое открытие, и теперь рассказывает об этом толпе скептиков.