— Засужу…. Засужу суку… — Уже тихим голосом прохрипел одноклассник Максима и выбросил ключ от гаража в кусты.
Теперь ему предстояло идти домой, чтобы привести себя в порядок. А потом добираться до работы на маршрутке или пешком, что так не гармонировало с его статусом местного чиновника.
После этого инцидента Максим обошел еще пару адресов. За последние два дня, между перепалками с матерью и душевными терзаниями он разработал целый план по поиску правды.
Ему удалось найти девушку, которая в те времена (вроде как) была с Леной лучшими подругами. Но добиться чего-то более-менее внятного от нее не вышло.
Он разговаривал еще с одним школьным знакомым и даже с бабкой, которая жила по соседству с родителями Лены в то злополучное лето.
Ничего. Никто ничего не знал. Или знал, но не хотел рассказывать. А избивать каждого, как этого недоделанного весельчака Вершинина — это тоже не вариант.
Поэтому Максим старался действовать наиболее дипломатичными методами. Он обошел еще несколько адресов и порядком устал. Но получить так нужные ему ответы было попросту нереально.
И с чего он вообще взял, что правда находится здесь? Ему об этом сказал призрак старой больницы, который то ли снился, то ли виделся ему? Ничего не скажешь… Веский аргумент железной логики. Это вам не какой-то психоанализ или научный подход.
Взамен злости и желанию во всем разобраться, в душу Максима, словно холодный дождь, начало вливаться отчаяние. Он ощутил себя по-настоящему несчастным и одиноким.
Если раньше он просто жил с нелюбимой женщиной, то теперь он не жил вообще ни с какой женщиной. А это, если рассуждать с нормальной долей здравомыслия, значительно хуже.
Ведь это только в сказках принц ищет всю жизнь свою принцессу. А на деле, в перерывах между такими поисками, принцу нужен хотя бы кто-то. Кто-то с кем можно поговорить и остаться. Кто-то, кто поможет не сойти с ума от колючего одиночества.
Родители его не понимали. А мать, та вообще, вела себя так, будто он хочет стать террористом, а не пытается всего лишь понять суть своих проблем.
Несмотря на свой возраст, работу, машину и перспективы, он так и остался тем странным подростком из одиннадцатого класса.
Нет друзей, нет любви, нет удовлетворенности жизнью. Только бесконечные гневные припадки, сменяемые приступами апатии.
Вернувшись, домой, Максим какое-то время стоял около подъезда и наблюдал за движением облаков. Они вели себя более чем странно, проносясь по небу и стараясь загородить и без того тусклое солнце.
Такое чувство, что они угрожали всему человечеству адским ливнем, как в «Ветхом завете», но в последний момент, играючи отходили назад, откладывая неминуемую кару на потом.
— Вот тебе и нашел истоки и ответы…. Какой же я идиот… — Сам себе сказал мужчина, и, ощущая тянущую боль внутри сознания, направился домой.
Сегодня у него нет сил и настроения ехать назад. Но завтра он точно уедет. Уедет от этих (будь они прокляты) «истоков». Потом какое-то время поживет один, в опустевшей без Светы, квартире.
А потом, возможно, он отправится еще куда-нибудь. Куда-нибудь подальше от всей этой дряни, в которую с самой школьной скамьи превратилась его жизнь.
Максиму казалось, что его болезненная расслабленность передается всем вокруг. Поэтому он думал, что в состояние депрессивной безнадеги впал весь его маленький городок детства.
Но он оказался не прав. Тетя Люда явно имела иммунитет, ко всему этому. Потому что она встретила сына, как всегда на пороге, и как всегда, в штыки.
— О! Явился, я смотрю! Вот молодец! Черте где шлялся! И явился, видите ли! — Подскочив к двери, заявила она, когда Макс переступил порог квартиры.
— Да ладно тебе. Он взрослый человек. Что ты его… — Послышался из зала голос отца. Но эта жалкая попытка успокоить жену так и не возымела должного результата.
— Помятый весь… Потрепанный… Пивом от него пахнет. Как бомж какой-то.
— Мам, дай раздеться! — Выкрикнул Максим. И это немного остановило тетю Люду.
Но сразу же, как только он снял верхнюю одежду и направился в свою комнату, пожилая дама снова перешла в наступление.
— Свете звонил? А? Извинялся за дурь за свою? А? Я тебя спрашиваю? — Уперев руки в бока, с гневом сказала мать.
Максим обернулся, стоя уже на пороге комнаты.
— Ты думаешь, что я выгнал ее, чтобы потом извиняться? Ты серьезно?
— Что серьезно? Что серьезно? А жить ты дальше как думаешь? Она себе другого найдет и все. И будешь без жены и без никого вообще.