— Вы? Маленький воришка? — снова улыбнулась Рейчел. — Трудно в это поверить.
— Тем не менее есть такой факт в моей биографии. Дело было весной, мы собирались играть в полицейских и бандитов. По жребию мне досталась роль полицейского. Карманные деньги я уже истратил на комиксы и леденцы. А какой полицейский отправится на дело без пистолета? Что мне было делать? Пришлось начать карьеру полицейского с ограбления игрушечного магазина.
Рейчел засмеялась. Джеймса охватила мальчишеская радость. Он все-таки заставил ее смеяться. На его памяти она смеялась вот так от души не более трех раз. Сияющими глазами он смотрел на нее, не скрывая своей радости, даже осмелился заправить ей прядь волос за прелестное розовое ушко. Рейчел отсмеялась и снова стала серьезной, продолжая смотреть ему в глаза.
— На самом деле я злилась не на вас, а на себя. Если честно, вы удивительный человек. Добрый, великодушный, способный сострадать. — Она застенчиво улыбнулась. — Больше всего мне нравится, что вы человек действия, не созерцатель.
Джеймс расплылся в улыбке, руки его сами потянулись к ней и сомкнулись за ее спиной.
— Вы уникальная женщина, Рейчел Кемпбелл.
Слезы сверкнули в серых глазах. Дрожа всем телом, она положила ему на плечо голову и тихо произнесла:
— Я заурядный нытик.
— Если нытик, то самый прекрасный нытик на свете.
— Не лгите, Джеймс, я знаю, каких эпитетов заслуживает моя внешность сейчас.
Джеймс поцеловал ее волосы.
— Тогда вы должны знать, что ваши глаза переливаются, как дымчатые топазы, когда вы смеетесь, и сверкают как сталь, когда вы гневаетесь. Что ваши губы цветом и нежностью напоминают лепестки розы. — Он взял ее лицо в ладони и поднял к себе, чтобы смотреть ей прямо в глаза. — Вы и сами знаете, что никакая катастрофа не может изменить ваш стойкий характер. — Он крепче обнял ее. — По-моему, после всего, что вам пришлось пережить, вы стали еще более соблазнительной, — прошептал он.
Слова Джеймса воспламенили Рейчел, она заглянула ему в глаза, увидела, что он смотрит на ее губы, и приоткрыла их ему навстречу. Он прижимал ее все крепче к себе, возбуждая, заставляя все чаще стучать ее сердце. Прошептав его имя, Рейчел обняла Джеймса за шею.
— Рейчел, — говорил он, едва касаясь губами ее губ. — Рейчел, дорогая.
Он целовал ее снова и снова. Она дрожала всем телом, желание нарастало так стремительно, что ей стало страшно, и она отпрянула.
— Не могу, Джеймс. Прости.
Рейчел видела, как мучительно трудно далось ему самообладание. Наконец он улыбнулся.
— Как думаешь, не пора ли мне назначить тебе свидание?
— Свидание?
— Ну… ты знаешь, как принято ухаживать. Я прихожу с цветами, мы едем куда-нибудь ужинать, пьем шампанское, танцуем при свечах… — Он тихо засмеялся, снял ее руки со своей шеи и прижал их ладонями к своей груди. — Прекрасная госпожа, окажите мне честь поужинать со мной сегодня.
Сердце у нее сделало кульбит. Нет, нет, испугалась Рейчел, она не готова к выходу в свет.
— Джеймс, может, ты и прав, что мне надо перестать прятаться. — Волнуясь, она по детской привычке облизала кончиком языка губы. — Но появиться на публике, когда все… — Она замолчала. — Я хочу сказать, что…
Он поднес к губам ее ладони, поцеловал одну, вторую, потом сказал:
— Я знаю место, которое нам подойдет как нельзя лучше. Балкон, куда доносятся ароматы цветов из сада, откуда видна скала над морской бухтой…
— Ты назначаешь мне свидание в замке Макларена! — догадалась Рейчел и обрадовалась.
Он едва коснулся губами ее улыбающихся губ.
— Вечер будет теплый, и если очень повезет, то ужин пройдет при свете полной луны. Я сделаю заказ.
— Для меня большая честь ужинать в вашем обществе, господин Феодал, — почтительным тоном произнесла Рейчел и засмеялась.
— Тогда до семи часов вечера. Буду ждать с нетерпением. — На этот раз он поцеловал ее так, что земля поплыла под ногами.
Задолго до назначенного часа Рейчел, стоя перед зеркалом, начала выбирать подходящий наряд для ужина. Перемерив почти все платья, юбки и блузки, она села на постель и тяжело вздохнула. Нет, все, чем она располагает, не годится для сегодняшнего вечера. Сколько в ее жизни было приглашений на ужин или в театр! И всегда она точно знала, что ей надеть. На этот раз ей даже не придется выходить из дома. Но пригласил ее не кто-нибудь, а хозяин замка, при мысли о котором замирает ее бедное сердце! Где это платье, которое хоть приблизительно соответствовало бы торжественности момента? Ей необходимо так одеться, чтобы при ее появлении в глазах Джеймса вспыхнул огонь желания.