Где танцуем?
На следующий день был понедельник, его первый рабочий день. Он приехал с непростой задачей начать реструктурирование компании, которая уже переросла свой настоящий вид. Митинги и дискуссии шли одна за одной, и также почти непрерывно шли смски:
-Я у тебя утащу какую-нибудь из фотографий, ладно? Хочу понять, почему картинки не выходят. Вечером буду водителем и грузчиком, освобожусь около девяти за городом. Где танцуем?
-У меня, если не упаду от усталости.
-Ок, собака уедет в гости на неделю, чтобы у меня были развязаны ноги. Надеюсь, что ты таки будешь жив, в худшем случае хотя бы книжки тебе выдам. Грекову нашла. Нечеловечески боюсь, что ты не захочешь меня видеть. Очень много буковок хочется тебе скормить. И смотреть из-за плеча, как ты их читаешь. И слушать, что ты о них думаешь. Осторожно отодвинула пытающуюся назначиться на завтра встречу. Ощущаю себя злостной прогульщицей. Прогулять работу без смертельного риска для жизни - вот это уж действительно нарушение всех человеческих норм и правил. Сижу перед стаей журналистов. Ой! принесли фотографии с предыдущего мероприятия с седой мной. Красивые…
Вечером он ждал её дома. Как они встретятся? Что скажут её глаза? Это будет их первая ночь вместе. Он подошёл к окну, полюбовался панорамой вечерней Москвы, горящими в закатном солнце зданиями Белого дома, Высотки на Красной Пресне, поднимающимися за Москвой рекой небоскрёбами Москвы Сити. Целая неделя впереди! Он радостно вздохнул, потёр руки и пошёл накрывать на стол. Салат, полуфабрикаты из магазина внизу, и Мерло из дома, которое он взял за правило возить с собой в Москву. Эта привычка появилась, после того, как несколько лет тому назад они с сыном, решив отпраздновать их почти случайную встречу в Москве, вылили в раковину одну за другой две бутылки рекомендованного в магазине «самого лучшего» вина.
Зазвонил домофон и он пошёл открывать. В лёгкой майке, сарафане без рукавов, и плоских туфлях, с рюкзаком за спиной и большой сумкой в руке, она могла бы выглядеть как заблудившаяся девчонка, когда бы не её огромные глаза, сияющие ему навстречу. Она не успела опустить вещи. Он потянулся к ней, обнял за талию, другая рука удобно легла на затылок, их губы раскрылись…
–Вот, сказала она. Собаку сдала. Дети на даче. Теперь вся твоя. Сбросила вещи и прошла в комнату.
Он не помнил, о чём они говорили за ужином, помнил только, что пили много вина, было весело и они всё время смеялись. Счастливый, он смотрел и спрашивал себя, что делает её формально не красивое круглое лицо с широким носом и тонкой верхней губой удивительно привлекательным и родным. И находил ответ в её глазах. Огромные, миндалевидные иудейские глаза на обыкновенном русском лице, сейчас призывно сияющие ему навстречу, они жили отдельной жизнью, затягивали в омут, в котором роились неясные, давно забытые и теперь тревожащие душу, ностальгические образы, мелодии и мечты его прошлой жизни. Она казалась своей, частью идеализированного им мира, который он оставил много лет назад, сразу после женитьбы.
-Чего задумался? Он усмехнулся.
-Да так, сантименты старого дома. Ну что, танцуем?»
Они встали из-за стола, и тут оказалось, что ей не в чем танцевать. Её туфли не скользили на паркетном полу квартиры.
-Тогда пьём», сказала она.
-Ну уж нет! Он вытащил из чемодана пару белых толстых котоновых носков, которые использовал для упаковки бутылок с вином, и протянул ей.
-Одевай. Это лучше туфель.
Она засмеялась и надела носки, оказавшиеся почти в пору. Он включил музыку.
-Milongero style, помнишь?
Они встали напротив друг друга. Он обнял её за талию и придвинул к себе.
-Это называется близкое объятие. Мы касаемся, но не опираемся друг на друга.
Он отступил назад и она шатнулась за ним.
-Чувствуешь? Этого не должно быть. Как в некоторых семьях: живут вместе, но как бы сами по себе.
Она улыбнулась. -Типичный случай.
Они начали практиковать простые шаги с выходом в кросс, и повороты, но из-за её неопытности, усугубляемой количеством выпитого вина, им никак не удавалось оставаться друг против друга.
-Так не пойдёт, сказал он, и отстранившись, снял рубашку. -Снимай майку.
-Зачем? Думаешь лучше будет?
-Снимай, снимай. Она послушно разделась. Теперь они - две тощие длиннорукие фигуры стояли против друг друга, с обнажёнными торсами. Её маленькие груди торчали чуть ниже его груди.