— Разве можно вывести кошку, которая похожа на тигра?
— Ты имеешь в виду бенгальских? Конечно. Эта порода получилась в результате экспериментального скрещивания домашней короткошерстной самки и азиатского леопардового кота в шестидесятые годы. Правда, они миленькие? Похожи на карманных тигров. Я всегда мечтала о таком.
Бросив взгляд на парня у них за спиной, Джеймс энергично взял Симону за локоть и притянул к себе. Возможно, это лишь игра воображения, но он был уверен, что тот тип за ними следит.
— Смотри, какая кудрявая шерстка.
— Действительно. Таких малышей нечасто увидишь. Другие породы: персидские, сиамские, абиссинские, — встречаются гораздо чаще.
Еще в ту первую ночь, в парковой сторожке, у Джеймса возникло странное, необъяснимое чувство, что встреча с этой девушкой была предопределена заранее. Так сложились звезды, и белокурая красавица — его судьба.
Только вот не совсем понятно, что из этого следует. «Может, ничего особенного, — сказал себе Джеймс, — все равно я не собираюсь жениться». Но в глубине души он начинал чувствовать потребность в… постоянных отношениях. Ни одной женщине еще не удавалось поселить в голове парня подобные мысли.
Внезапно Джеймс снова вспомнил о странном преследовании. Что же все-таки нужно этому типу? Теперь можно сказать с уверенностью — шпион в дешевом костюме шел именно за ними и не спускал глаз с Симоны. Может, он увидел девушку еще у входа в музей и решил пойти за ней? Красавицы нередко становятся объектом навязчивого внимания разных ненормальных персонажей.
— Посмотри внимательнее на детали этой картины. Не правда ли, они хорошо проработаны? Прежде чем Кляйн увлекся кошачьими портретами, благодаря которым и стал знаменит, он работал в манере, близкой к Энди Уорхоллу. Ральф Кляйн окончил школу искусств в Питтсбурге, некоторое время рисовал иллюстрации к детским книгам.
Приближаясь к вершине наклонной плоскости, вдоль которой были выставлены картины, Джеймс убавил шаг, чтобы странный преследователь поравнялся с ними. Впереди как раз были выступы на стенах, достаточно широкие, чтобы расположить на них по одному полотну. Джеймс не спускал глаз с отражения их незваного попутчика в стеклянном покрытии большой фотографии, и при этом спрашивал собеседницу:
— Откуда ты все это знаешь?
— Я изучала историю искусств в университете, — ответила Симона, останавливаясь перед очередным полотном. — Это моя страсть. Кляйн действительно отличный художник.
Джеймс убавил шаг и краем глаза заметил, что странный тип быстро спрятался с обратной стороны выступа. Может, он собирается стоять там и подслушивать их разговор?
— В том выступлении, — продолжала Сим, — Ральф Кляйн рассказывал, как получил такой необычный золотой цвет для глаз этой британской голубой кошки. Он всегда сам растирает краски, но этот оттенок по настоящему завораживает — такой насыщенный и мягкий, словно бархатный. Тебе не кажется, Джеймс?
Но ее спутник уже не мог ответить. Обогнув стену, он схватил преследователя за рукав пиджака и с силой дернул на себя. От неожиданности противник пошатнулся. Он был совершенно непривлекательный: тощий, как кузнечик, и с огромными дурацкими усами — наверняка накладными. Впрочем… нет, усы оказались настоящими.
Джеймс не спускал глаз со своей добычи и на всякий случай сжал локоть незнакомца еще сильнее. Стараясь говорить ровным спокойным тоном, он спросил:
— Кто вы такой?
Странный тип выдержал пристальный взгляд противника и не отвел глаза.
— Думаю, мисс Саржент сможет вам объяснить, — ответил он, и достал из заднего кармана брюк старый бумажник, в котором красовался золотистый знак полицейского.
— Это был детектив Перес, — сказала Симона некоторое время спустя, сидя на ограждении большой цветочной клумбы у входа в музей.
Джеймс опустился рядом с ней, и девушка постаралась пересилить свой гнев.
— Так значит, история с украденной статуей не придумана?
Девушка покачала головой.
— Нет. Все, что я говорила тем утром у тебя в сторожке — правда. Понимаешь, сколько я себя помню — всегда хотела работать в Метрополитен. Как раз ради этого я изучала историю искусств и библиотечное дело в университете.
Джеймс нахмурился.
— Но ведь ты работала в кафе, — напомнил он их недавний разговор.
Сим кивнула:
— Это так. Я пыталась устроиться в музей несколько раз, пока работала в публичной библиотеке Нью-Йорка. Мне казалось, что если перейти в Метрополитен, пусть даже и с потерей в жалованье, можно будет познакомиться с сотрудниками музея…