— Может, отменим ужин?
Его глаза были сейчас совсем близко. При вечернем освещении они казались не карими, а янтарно-золотыми, цвета виски на фоне пылающего камина.
— Почему бы и нет, — лукаво улыбнулся он, — но кто же тогда научит меня, как вести себя за столом?
— Чем дольше мы знакомы, тем больше я убеждаюсь, что тебя ничему не нужно учить.
— Ладно, можешь не учить меня застольному этикету, — прошептал Джеймс, нежно целуя ее, — но я все равно хочу есть.
— Какая жалость, — вздохнула Сим, слегка прикусывая его нижнюю губу, — придется прочитать новое заклинание. Первое, похоже, начинает терять магическую силу.
— Как раз наоборот. Я сегодня очарован, как никогда.
— И при этом хочешь тратить время на такое скучное занятие, как еда?
— Всего час или два. А потом можно вернуться обратно в постель.
— Ладно, уговорил.
В тот же момент кто-то рядом произнес:
— Джеймс! Я знал, что это ты. Мы заметили вас еще в парке, но каждый раз вы куда-то исчезали. А твоя мать пыталась убедить меня, что я обознался. Она уверена, что никакая сила в мире не заставила бы тебя постричься и сбрить эту ужасную щетину, тем более — надеть костюм.
От неожиданности Симона выпустила руку Джеймса и отступила на полшага назад. Высокий сухопарый мужчина с серебристой сединой и блестящими карими глазами постучал изысканно украшенной прогулочной тросточкой по асфальту, затем вынул руку из кармана дорогих брюк и хлопнул парня по плечу.
— Если вы не ужинали, я вас приглашаю. Столик у Гилды уже заказан, и там вполне найдется место еще для двух человек. Твой брат и Кристина обещали быть, а Луиза с детьми придти не сможет. Ее мерзавцу-мужу приспичило провести пару дней на Кубе, и они возвращаются в город только на следующей неделе. Мы как раз приводим в порядок их дом в Хэмптонсе, прежде чем закрыть его на зиму. А тетя Анна с дядей Гарольдом смогут поужинать с нами сегодня, а потом приедут в следующие выходные. Они давно хотели повидать тебя.
Мужчина болтал без умолку, не давая Джеймсу возможности вставить слово. Видимо, решив, что разговаривать с собственным сыном бесполезно, он повернулся к Симоне с ослепительной улыбкой:
— Как поживаете?
— Э-э… отлично.
Девушка автоматически пожала протянутую ей руку.
— Меня зовут Гаррисон Джейсон Гаррити, — представился мужчина и, усмехнувшись явному замешательству собеседницы, игриво добавил: — Можете спросить меня еще раз, и я отвечу то же самое. Я действительно не кто иной, как Гаррисон Джейсон Гаррити. И прежде чем у вас возникнет непреодолимое желание придушить моего сына, — добавил старший Гаррити, в полном восторге от собственного остроумия, — я хочу, чтобы вы знали: вы — необыкновенно красивая молодая женщина. Гораздо более привлекательная, чем он заслуживает.
Закончив свою речь, мужчина мягко, но настойчиво взял Симону под руку, и направился обратно в парк, произнося на ходу:
— Не волнуйтесь, мисс… э-э…
— Саржент, — подсказала Сим, все еще силясь понять, что происходит.
— Вы в надежных руках. Мы с Жаклин, моей женой, намерены угостить вас изысканным ужином. Примите наше приглашение как знак благодарности за то, что вы до сих пор мирились с существованием этого мнимого охранника, которого мы имели несчастье произвести на свет.
Глава ДЕВЯТАЯ
«Изысканный — это мягко сказано», — подумала Симона, сидя час спустя в ресторане и наблюдая, как официант тожественно выносит три листа зеленого салата. Видимо, именно так в представлении Гилды Годдард, хозяйки заведения, должна выглядеть «овощная закуска». Вступление к обеду состояло из крошечной порции чего-то чрезвычайно вкусного, и столь же микроскопического. В качестве первого был подан бульон, в котором плавали шарики, до странного похожие на глаза. Но даже необычный вид деликатесного супа не мог заставить Сим забыть о том, что напротив нее за столом сидит Великолепный Гаррити собственной персоной.
Как оказалось, Уильям Гаррити даже не вспомнил девушку и никак не отреагировал, когда она представилась. Поначалу Симона решила, что это шутка. Но когда час спустя во взгляде мужчины по-прежнему не появилось даже намека на узнавание, стало ясно, что он не против был пофлиртовать с хорошенькой буфетчицей, но запоминать ее — это уж слишком. Чего-то подобного следовало ожидать! Правда, брат Уильяма был еще хуже!