Джемма вспыхнула.
— Я не приду ни в платье, ни без платья, — отрезала она.
— Значит, мне придется тебя уговаривать. — У Девитта заблистали глаза. — Признаюсь, я ждал этого момента. Я надеялся на это счастье.
Она знала, что из рук Марка Девитта ей не вырваться. Что они до нее дотянутся, обовьются вокруг талии, сожмут и властно притянут к сильному мужскому телу. Она это уже проходила. Ей были знакомы мельчайшие нюансы тех ощущений, которые порождали объятья Марка Девитта.
Она откликнулась на его поцелуй. Внутри все скомкалось, едва его губы накрыли ее приоткрывшиеся уста. Токи разной частоты соединили их губы, разогрели кровь до температуры кипятка.
— Ты пойдешь на презентацию, Джемма Торрел.
… Наверное, это был все-таки вопрос, но звучал он как категоричная констатация факта. Джемма издала невнятный звук, заглушённый очередным поцелуем. Девитт прижимал ее к себе все сильнее, все беспощаднее…
— …иначе я зацелую тебя до смерти.
Нет, это был все-таки не вопрос.
Как будто подтверждая свою угрозу, Марк ожег ее шею яростным поцелуем. У Джеммы вырвался стон. Она попыталась высвободиться, за что была наказана — опрокинута на стол. Ее шарящая рука столкнула сумочку на пол… Судя по звукам, все содержимое сумки снова рассыпалось.
Губы Девитта прокладывали огненную дорожку от ее шеи к ложбинке груди, не пропуская ни миллиметра плоти. Внутри нее искрили оголенные нервы, перехлестываясь и переплетаясь. Что от них останется после того, как эта невыносимо — сладкая пытка закончится, даже Богу неизвестно.
— Джемма Торрел идет на презентацию…
— Да… — Согласие, оборвавшись, слетело с ее губ, как опавший лепесток.
— Повтори-ка еще раз это милое моему сердцу словечко. — Марк добрался до ее груди, и сделалось совсем жарко. — Чтобы оно звучало уверенно.
— Да! — На этот раз Джемма выкрикнула, чтобы прекратить любострастное безумие как можно скорее.
Девитт разжал руки. Но Джемма еще некоторое время лежала на столе, пытаясь осмыслить реальность. Реальность в ее расширенных зрачках выглядела как-то неправдоподобно.
— Итак, мы договорились, ты идешь на презентацию. — Марк обвел пальцем ее подрагивающие губы.
Джемма приподнялась и со стола сползла на стул. Ее волосы напоминали спутанную кудель, одной пуговицы на блузке не хватало…
— Я умею уговаривать, — констатировал Девитт, довольный результатами.
Голова у Джеммы тяжело качнулась, словно в знак согласия. Она глубоко вздохнула и провела рукой по остаткам прически. Где расческа? В сумке. А сумка на полу.
Джемма полезла под стол собирать рассеянное содержимое и едва не столкнулась лбом с Девиттом, который снова собрался ей помочь. Их руки почти одновременно вцепились в тест на беременность. Мгновение пытались перетянуть друг у друга, но Джемма оказалась настойчивее. Она выдернула тест и небрежно бросила в сумку. Девитт опять не стал ничего спрашивать, но посмотрел до чрезвычайности выразительно, отчего руки у Джеммы задрожали мелкой дрожью.
…В своем кабинете Марк вместо того, чтобы сесть за рабочий стол, упал на диван и прикрыл глаза. Из головы не шел тот занятный тест, что Джемма прятала в сумочке. Интересно, каковы будут результаты «тестирования»?
Марк понял, что надеется на…
…лучшее.
Этот тест, даже неопробованный, кардинально меняет его планы. Кажется, у «Рапиры» все-таки будет другой редактор.
Не Джемма Торррел.
Но та ловушка, которую он собирался устроить Джемме на презентации, тем не менее сработает. И Джемма в нее попадется. И выхода у нее не будет. И Марк Девитт своего не упустит.
Господь бог услышал молитвы Фрэнка Маршалла слишком быстро. Марк видел, как Фрэнк жевал бутерброд всего час назад…
Как же она ненавидела Девитта за те чувства, которые он заставил ее испытать перед злополучной презентацией! Ему, небожителю, не понять, что можно ощущать, стоя перед раскрытым платяным шкафом и видеть, что надеть на презентацию совершенно нечего.
Единственное вечернее платье оказалась при ближайшем рассмотрении испорченным. На нем неизвестно откуда взялось винное пятно! И оно было заметно. Вид дешевой ткани вызывал озноб. Пусть платье красивое, пусть оно ей к лицу, но оно страшно дешевое для подобного мероприятия. Надень его, и она будет умирать от стыда в окружении богинь, облаченных в эксклюзивные наряды, на которых одна пуговица стоит дороже, чем все ее вечернее платье, туфли и белье.
Джемма с треском захлопнула створки шкафа. Не пойдет она никуда! Останется дома. Почитает книжку, приберется в столе, где свалены все ее рисунки. Глядишь, завтра Девитт все-таки ее уволит за подобное непослушание. Она вздохнула.