Свободной рукой Ингрид начала водить по его спине, ощупывая ясно обозначившиеся мускулы. Его рука скользнула по ее животу и пошла вверх, под свитер, под которым была только хлопковая блузка. Все тело ее ломило от сладкого томления, живот трепетал под его прикосновениями, а рука Кена между тем нырнула под блузку.
Прикосновение Кена к ее голой коже было упоительным для обоих. Одновременно с их губ сорвался стон. Ингрид задрожала, и это вдохновило Кена. Ее шелковистая на ощупь грудь оказалась в ладони Кена.
— Такая упругая и нежная, — сказал он шепотом.
Губы Кена спустились от ее шеи к грудям. Наткнувшись на округлый ворот свитера, он застонал от досады. Его руки нежно ласкали ее груди. Затем Кен прихватил пальцами ее сосок, отчего Ингрид начала извиваться и хватать ртом воздух. Она хотела… она хотела… всего. Ей нужны были его губы, язык, зубы…
Кен начал большим пальцем массировать ей сосок. Потом со стоном снова положил ей руку на живот и повел ею вниз, пока не коснулся горячего лона, которое инстинктивно раскрылось перед ним.
Яхта накренилась. Парус начал громко хлопать. Гафель резко пошел назад, и холодная вода захлестнула Ингрид.
Она хватанула воздух ртом и сползла с Кена. Затем быстро огляделась по сторонам, ухватилась за штурвал, стараясь поскорее вернуть яхту на прежний курс. Волна, обрушившаяся на них, пришла от трех крейсеров, которые виднелись в отдалении, быстро уходя на север. Вода плескалась о борт судна, ветер играл парусами, гафель ходил взад-вперед, отчего корпус «Молли Дарлин» бессильно дрожал.
Ингрид поднялась на ноги и следила за тем, как ветер немного надул главный парус, затем иссяк. Она с усилием повернула штурвал, затем схватила Кена за руку и положила ее на толстый деревянный брус.
— Держи крепче, — сказала она.
Он взялся за штурвал и почувствовал, как судно подчиняется ему. По тому, как шумела волна, он мог определить, что держит яхту на верном курсе. Удары волн и порывы ветра сразу же передавались штурвалу, и тогда Кен понимал, что надо немного менять направление.
— У тебя, по-моему, неплохо получается, — сказала Ингрид. — Прекрасно. Ты хороший моряк. Ты чувствуешь, как взаимодействуют паруса и ветер, вода и руль. А это главное, что создает гармонию.
— Мне не хватает только глаз, чтобы видеть все это, — заметил Кен, снова поворачивая штурвал и удивляясь тому, что Ингрид говорила чистую правду. Он был способен вести яхту среди ветра и волн.
— У тебя прекрасно все получается. — Голос Ингрид звучал спокойно и достаточно отчетливо. Его не заглушал плеск воды о корпус судна. — Я буду твоими глазами в этом плавании. Поблизости нет других судов. Если тебе это не в тягость, может, ты будешь вести яхту?
Кен согласно кивнул. Он не мог ничего вымолвить, поскольку горло перехватила спазма.
Ингрид доверила ему управлять яхтой. Может быть, это и не так важно. Залив Джорджия здесь широкий, что позволяет вовремя исправлять ошибки, ведь даже когда они увлеклись и забыли обо всем, с яхтой ничего плохого не случилось.
Но то… то особое ощущение, которое она ему подарила, было дороже всего.
Он осторожно, с нежностью, провел рукой по штурвалу, словно обращаясь к нему с безмолвным монологом. Он склонил голову, чтобы лучше чувствовать направление ветра и слышать, как волны ударяются о корпус судна. Его охватило волшебное ощущение полета над океаном, пьянящая радость, оттого, что Ингрид вложила в его руки штурвал.
Кен запрокинул голову, улыбнулся навстречу яркому солнцу и увидел его красное сияние сквозь закрытые веки.
— Спасибо, — сказал он, обращаясь к Ингрид. Затем тихо добавил: — Боже, благодарю тебя за то, что ты послал мне Ингрид!..
Теперь он знал, почему у нее ангельский голос.
6
На ланч у них были разные бутерброды и фрукты. Когда Ингрид уже убирала со стола, Кен спросил ее:
— Ты хорошо знаешь мою сестру? Ингрид внимательно посмотрела на Кена и сказала:
— Довольно хорошо. — Она улыбнулась, увидев, что он уже по-хозяйски обращается со штурвалом. Кен явно гордился тем, что смог справиться с яхтой при минимальной помощи со стороны. Придет, конечно, время, когда ей придется взять самой в руки управление, но ей этого очень не хотелось. — Знаю, что она тебя обожает, и что ты отвечаешь ей взаимностью.