— Но это правда!
— Что вы с нами сделаете? — прервал брата Джсб.
— То, о чем вы обвиняетесь, молодые люди, заслуживает казни через повешение.
— Нас не за что вешать, — взмолился Джой. — Клянусь, мы не сделали ничего дурного. Мы пастухи и честно зарабатываем свой доллар на хлеб.
— Ну, вот вы и сознались, — оживился босс. — А признание благотворно для вашей души.
Джой растерянно озирался по сторонам, встречая одни лишь враждебные лица.
— В чем признались?
— В преступлении, мистер Бун. В том, что зарабатываете честный доллар. Видите ли, мы здесь не жалуем честных людей. Я прав, ребята?
— Да, босс! — подхватили грубые голоса, и бандиты покатились со смеху.
— Жаль, жаль, — вздохнул их предводитель.
— Вы не с ранчо! Вы просто грабители! — догадался Джой.
— Совершенно верно, мистер Бун, — ответил незнакомец, и, к ужасу Джоя, в глазах главаря бандитов появился лихорадочный блеск, не предвещающий ничего доброго. — Повесить их! — На этот раз голос Чарли Уолдена — а это был именно он — прозвучал повелительно.
— Беги, Джеб! — выкрикнул Джой.
Юноши бросились кто куда, но, поскольку их руки были стянуты за спиной, бандитам не составило труда их догнать. Они отбивались изо всей мочи ногами, но силы были слишком неравны, и скоро их связали по ногам.
Их потащили к дереву, где через ветку уже были перекинуты две веревки, грубые руки поставили под петли.
— Пожалуйста, не вешайте нас, — попросил Джеб.
— Молчи, они все равно не пощадят, — перебил его брат.
Двое бандитов вскарабкались на ветку и затянули петли на шеях.
— Но я боюсь умирать, Джой, — всхлипнул младший из братьев.
— Не бойся. Я тебя там встречу и обо всем позабочусь.
— Прощай, Джой.
— Прощай, Джеб.
И в этот момент Натан Бодин с силой хлестнул лошадей.
Глава 27
— Дадим лошадям передышку, — объявил Флинт. Следы копыт вели к зеленой рощице. Он спешился, огляделся, но никаких коров не увидел. Однако по следам почуяв неладное, Маккензи решил заглянуть в лесок, но не успел сделать и дюжины шагов, как заметил висящие тела. А когда узнал красную рубашку, в которую с утра нарядился Джеб Бун, похолодел от ужаса.
— Что там, Флинт? — спросила идущая следом Гарнет.
— Стой на месте. Не подходи…
Но было слишком поздно — Гарнет уже заметила повешенных и сквозь пелену внезапного страха узнала знакомые лица, хотя они успели раздуться и почернеть.
— Нет, — судорожно прошептала она. — Боже мой, нет! — Она прижала руки к груди, опустилась на колени и не веря глазам раскачивалась и твердила, как молитву: — Нет! Нет! Нет!
Флинт перерезал веревки и осторожно опустил тела на землю. За свою жизнь ему не раз приходилось видеть смерть; несколько человек погибли от его рук. Но теперь он задыхался, словно петля палача затягивалась на его собственной шее. Пришлось сделать усилие, чтобы вздохнуть.
Он поспешил к Гарнет. Та все еще раскачивалась, стоя на коленях и сотрясаясь от рыданий.
— Успокойся, детка. — Он прижал ее голову к груди, стал гладить по волосам.
— Почему, Флинт? Кому понадобилось их вешать? — только и смогла выговорить Гарнет.
— Наверное, наскочили на пограничных бандитов, которые уводили наших коров.
— Но зачем убивать? Да еще вешать? — Она захлебывалась слезами.
— Поплачь, детка, — ласково уговаривал Флинт.
— Я больше не выдержу. — Слова срывались с дрожащих губ. — Я думала, я сильная. Вынесу все, что угодно. Но я ненавижу такую жизнь — жестокую, безжалостную, в которой убийцы безнаказанно разгуливают по свету.
Флинт не мешал ей выплакивать свое горе.
— Здесь, на западе, нет ни единого места, которое бы стоило омывать человеческой кровью. Почему же люди умирают и убивают друг друга ? Пусть бы эта земля принадлежала волкам и шакалам — и белым, и краснокожим хищникам, которым она по нраву. Пусть бы уничтожали друг друга!
— Человек здесь может найти достойную жизнь. Не все так плохо.
— Да. Добрый человек может найти здесь могилу. — Гарнет сверкнула глазами. — Им было по восемнадцать, Флинт! Что они такого сделали, чтобы заслужить подобную смерть?
— Смерть человека не так важна, как его жизнь, Гарнет.
Глаза женщины озарились гневом, и она оттолкнула Флинта:
— Нечего мне проповедовать свою уродливую философию! Ты такой же, как все! Живешь по какому-то придуманному кодексу чести и этим гордишься! А вчера не задумываясь зарезал человека ножом только потому, что тот, по-твоему, заслуживал смерти! — Она повысила голос и перешла почти на крик: — Кто судил этих мальчиков и обрек их на смерть?
— Гарнет, у тебя истерика.
Слезы катились у нее по лицу, и она вытирала их ладонями.
— У меня? Тогда отчего ты не боишься, что я выхвачу «кольт» и застрелю тебя, потому что чувствую себя обиженной или, прости Господи, потому что ты не живешь по моему кодексу чести?
— Что на тебя нашло? Ты как будто винишь меня в смерти Джеба и Джоя?
— О нет, тебя я не виню! Но их смерть дает тебе повод мстить их убийцам. И вся разница между тобой и бандитами в твоей убежденности, что вершишь правосудие. Но результат все равно один и тот же — чья-то смерть. А список все растет: сначала Чарли Уолден за то, что убил твою мать и Сару, потом Натан Бодин за то, что пытался убить тебя и меня, а теперь эти, повесившие Джеба и Джоя. Да к тому же любой краснокожий, встретившийся у тебя на пути. Совесть. Честь. Ты убедил себя, что эти достоинства отличают тебя от Чарли Уолдена и Булвипа Мура, потому что перед тобой стоит цель. — Гарнет покачала головой. — Ты и меня почти убедил в том, что ты сэр Галахад.
— Не понимаю, о чем ты говоришь. Сэр Галахад? Ты бредишь? Что ж, упрекай меня, если тебе от этого легче.
Флинт встал, подвел лошадей к дереву и привязал тела Джеба и Джоя. Потом опустился на колени и принялся изучать следы. Наконец распрямился и повернулся к Гарнет.
— Я уезжаю. Ты со мной? Пора возвращаться в лагерь.
Оцепеневшая женщина молча встала и последовала за ним.
Джоя и Джеба похоронили бок о бок в одной могиле, и они, как и при жизни, после смерти остались вместе. Клив и Флинт выбрали место на вершине холма, откуда открывался вид на извилистую реку.
Мод убивалась больше других. После похорон Гарнет подвела ее к костру и усадила у огня.
— Отдохни, милая.
— Я полюбила этих мальчиков, как своих сыновей. — Мод сгорбилась на складном стуле; Гарнет устроилась рядом и взяла безутешную женщину за руку, — В Калико я хотела купить у Бена Фрэнкса его «Флайнг-Ф» и вести с ребятами хозяйство на ранчо.
Гарнет всем сердцем сочувствовала Мод; старалась утешить ее в горе, хоть немного облегчить ее страдания. Наконец они убедили кухарку лечь спать. Гарнет и Хани помогли ей раздеться, распустили пучок, в который она всегда укладывала волосы, и расчесали длинные седые пряди.
— Оставь ее горевать одну, соечка, — тихо проговорил Люк, обняв жену за плечи. — И сами с Гарнет тоже поспите. Джошуа сморило у костра — пусть там и остается. Я буду рядом. — Женщины посмотрели на старшего Маккензи и беспрекословно забрались в фургон.
Гарнет чувствовала себя разбитой, уничтоженной, совершенно обессиленной. Даже слезы и те высохли. Она лежала без сна с открытыми глазами, глядя в потолок фургона, и чувствовала, что Хани тоже не спится. Но ни у той, ни у другой не было желания разговаривать.
Когда женщины были уже в фургоне, Флинт подозвал братьев к костру.
— У меня есть кое-что для вас интересное, но я не хотел, чтобы слышали Гарнет и Хани. В той роще я видел знакомый след.
— Что ты хочешь сказать? — удивился Люк.
— Помните, я рассказывал, что в Дос-Риосе напал на след двух бандитов из шайки Чарли Уолдена. Тогда я заметил, что у одной лошади было треснуто правое переднее копыто. Так вот сегодня я видел тот же самый отпечаток.