Вдруг что-то заставило ее резко проснуться.
— Марко?
— Нет-нет, это я, Анджело. Пожалуйста, не кричите. Боюсь, что старуха поставила какую-нибудь дурочку-горничную на стреме: вдруг вы лунатик и ходите во сне? Или еще по какой-нибудь причине. Эй, вы не спите? Прошу извинить, что нагрянул без официального приглашения, но, как вы, несомненно, догадались, я не признаю формальностей. Вы не спите?
Нет, Сара не спала. Она резко села на кровати и заморгала, привыкая к полутьме спальни. Легкая головная боль напомнила ей о нескольких бокалах белого вина, выпитых накануне.
— Анджело? Почему…
— Вот теперь правильно: Анджело, а не Марко. Слушайте, вы случайно не отмочили глупость — не втюрились в него? Единственное, почему я здесь, это потому, что недавно вы сделали весьма прозаичный намек — в присутствии моего сварливого братца, — и я ждал весточки. Особенно после того, как подбросил вам пару-тройку журналов. Вы их прочли?
Он сел к ней прямо на кровать, и Сара запоздалым жестом потянула на себя простыню.
— Все еще стесняетесь? Но, кажется, вы уже не монашка. Пускай вас не смущает, что я сижу на вашей кровати. Не бойтесь, я никому не открою, кто вы на самом деле, потому что, как я уже сказал, я из тех, кто умеет держать слово. И еще я из очень дотошных — вы меня понимаете? Я храню все материалы о Моне Чарльз и ее детях, включая фотографии. Но вы можете на меня положиться, я буду держать язык за зубами. И вообще, я никогда не был насильником, а вы к тому же «крошка Моны Чарльз», даже если успели вырасти.
Короче, прежде чем вы снова уснете… Вы все еще намерены бежать отсюда?
Сейчас самое время, и, кроме меня, вам никто не поможет. Но если вы передумали…
— Конечно, нет! — Сара беспокойно заерзала на кровати. Ей было стыдно, что спросонок она произнесла имя его брата. Не нужно было столько пить и слушать рассказы Серафины.
— Точно?
Она рассердилась.
— Конечно. Просто он уехал, а я перегрелась на солнце и вообще чувствовала себя, словно на каникулах, — понимаете?
Это прозвучало не слишком убедительно, и теперь, когда глаза Сары привыкли к темноте, ей стало видно, как Анджело пожал плечами.
— Вот что я вам скажу. Я неплохо разбираюсь в людях, и одной из причин, побудивших меня, так сказать, взяться за оружие, стало то, что я разгадал в вас умную, независимую женщину. И вдруг я узнаю, что мачеха моих» брата Марко решила устроить ему сюрприз — неожиданно нагрянуть сюда и разузнать, почему его так давно мс видно и не слышно, плюс привезти сюда очень богатую молодую даму, его невесту — кажется, они уже говорились. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но я подумал, что, наверное, теперь самое время предложить вам мои услуги. Конечно, вам решать…
— Его невеста?!
Все смутные иллюзии мгновенно испарились, оставив Саре одну лишь холодную злость: на себя и на него, Марко, который обожал мачеху и успел обзавестись невестой — невзирая на все свое презрение к женщинам, будь он проклят!
— Ну-ну, пожалуйста, не так громко! Они не появятся здесь вплоть до завтрашнего вечера: раньше трудно раздобыть вертолет. Так что время у нас еще есть. Ни о чем не беспокойтесь — хотя я и так знаю, что вы не из пугливых. Вам нужно будет просто следовать за мной и выполнять мои указания, и все будет о'кей. Мы в два счета улизнем, и мой брат герцог ни черта не узнает до тех самых пор, пока вы не окажетесь в безопасном месте. Да, кстати, извините, если я лезу не в свои дела, но я любопытен: что на самом деле случилось с Дилайт? Кажется, я что-то читал…
Подогреваемая яростью и не забывая — безопасности ради — понижать голос, Сара вкратце передала отчет о тех событиях, которые привели ее к такому печальному концу. Естественно, кое о чем она умолчала, хотя догадывалась, что он, так сказать, читает между строк.
— Вы уверены, что не хотите бежать прямо сейчас? — осведомился он, когда рассказ был окончен. — Зачем вам новые неприятности? Если герцогиня обнаружит вас здесь, это будет неописуемая сцена: несмотря на всю свою обходительность, герцогиня умеет быть лютее лютого варвара. Вдруг этой старой карге Серафине не удастся скрыть ваше присутствие? Гораздо лучше…
— Нет уж! — прошипела Сара, вцепившись пальцами в простыню и жалея о том, что под рукой не оказалось чего-нибудь бьющегося. Вендетта! О, как она теперь понимала смысл этого слова!
— Однако…
Сара глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух и более спокойным голосом произнесла:
— Не сегодня, а завтра вечером, если вы согласны пойти на риск. Я полагаю, следует открыть мачехе глаза на истинную сущность ее пасынка. Он… просто подонок, и я намерена поквитаться! Даже не столько за себя, сколько за Дилайт. О, я уверена, мама Мона будет в восторге! Она станет гордиться мной — и вами.
— Вы думаете? Я наконец-то познакомлюсь с вашей прекрасной матерью! Что ж, говорят, что месть сладка, и что такое несколько часов? — Саре стало стыдно, что она бессовестно манипулирует бедным Анджело. Но он был так счастлив, так уверен в себе! — Ни о чем не волнуйтесь. Ждите меня здесь и отошлите всех остальных — примерно в это же время. Голову даю на отсечение, все будет по первому классу! Единственное, о чем я жалею, это что не увижу их лиц, когда вы им все выложите!
Анджело тоже будет гордиться ею, поклялась себе Сара после того, как он ушел — так же неслышно, как появился. Она смаковала каждую подробность будущей мести — теперь это будет и его месть тоже! Они посмеются последними!
Сара металась и ворочалась на широченной кровати. Сон никак не шел.
Должно быть, она и впрямь перегрелась на солнце. Знойное первобытное солнце на знойном первобытном острове… У нее было такое чувство, словно она отрезана от цивилизации и даже от реальности — пленница какого-нибудь мавританского корсара, который не считал женщин за людей. Слава Богу, Анджело открыл ей глаза! О, как она в эти минуты презирала себя за то, что чуть не влюбилась в этого мерзавца!
Сара соскочила с постели и подбежала к холодильнику. Что это ей вдруг померещилось, какая дикость? Влюбилась — вот еще! — и в кого? Нет, в ее сердце есть место только для презрения и ненависти — не для любви! Как она могла подумать такое?
Злясь на себя, отчаянно стараясь думать о другом, Сара хлебнула еще вина.
В зеркале отразилась девушка с отросшими, спадающими ниже плеч волосами, достающими до груди…
«А ну-ка, хватит!» — приказала она себе. Она сыта по горло! Может быть, зря она не убежала с Анджело сегодня вечером и обрекла себя на новое ожидание? Завтрашний день покажет!
Глава 36
Завтра, которого Сара ждала и боялась, наступило для нее довольно поздно: девушка сильно измучилась, слишком отрадным показалось погружение в полное забытье. И все-таки она настала — пора пробуждения от всех и всяческих иллюзий.
Открыв глаза, Сара наткнулась на чей-то внимательный взгляд. Сидевшая возле ее кровати горничная мигом вскочила на ноги и бросилась к двери, роняя на ходу:
— Доброе утро, синьорина. Сейчас позову Серафину.
Пришедшие Серафина с Катериной принялись наперебой убеждать Сару, что этот день не должен отличаться от предыдущих. У синьорины круги под глазами, ей необходимо еще поспать.
Саре едва удалось вклиниться в их причитания с просьбой принести завтрак, однако потом она и не притронулась к еде. Мобилизовав всю свою выдержку, она сделала вид, будто соглашается, и изъявила желание снова лечь в постель.
— Вот и чудесно, синьорина. Я буду занята, но Катерина подежурит у двери, на всякий случай, если синьорине что-нибудь понадобится. Я скоро вернусь.
— Спасибо, Серафина. Что-то меня разморило. Вам нетрудно будет разбудить меня, как вчера?
Простые, будничные фразы, рассчитанные на то, чтобы, усыпить бдительность служанок. Обмануть — как была обманута она сама. Бедная Катерина, она такая наивная, провести ее — как нечего делать.