— Вы фантазируете, — заметил Генри.
— Отнюдь! Я немного скопил. С моими долларами я могу неплохо устроиться в Пуэрто-Рико. Пляж, пальмы и пуэрториканки.
Генри задрожал.
— Вы не можете говорить тише?
Алекс кивнул и заговорил еще громче.
— Вы слышали, Генри, что в пуэрториканках много огня, они темпераментны, не то что дамы Нью-Йорка. — Он, довольный, наблюдал за спиной Маги, которая все больше теряла подвижность и, наконец, совсем прогнулась.
— Да, однажды у меня была пуэрториканка, — ностальгически заметил Генри. — Через полгода я иссяк.
— Она была так неукротима? — сластолюбиво спросил Алекс.
— Нет, она меня шантажировала. — Генри уронил бокал, когда понял, куда позволил себя завлечь.
Маги выудила сигарету у канадского артиста, прикурила у кинооператора из Колорадо и обернулась к Генри, который с испугом смотрел на нее. Но ее внимание было обращено не на адвоката, менеджера и продюсера, а на Алекса, которого она, и правда, не знала. Она настолько не замечала его, что чуть не прижгла сигаретой, но он вовремя отскочил в сторону.
— Сегодня не ваш вечер, Генри. — Маги затянулась и выпустила дым в лицо Алексу. Он закашлялся и отпрянул. — Может быть, вам лучше пойти домой и полежать. Или Кончита принесет вам ромашковый чай?
Держа сигарету между двух пальцев в высоко поднятой руке, она неожиданно рассмеялась и развела руки. В этот раз Алекс не успел отскочить, и сигарета задела ворот его рубахи.
— Да, как насчет чая из ромашки? — Маги не замечала активную жестикуляцию Алекса, который пытался стряхнуть пепел и искры с воротника рубахи. — Ну хорошо, мы еще немного побеседуем, а потом перекусим, согласны? Надеюсь, вечер будет милым и приятным. — Она похлопала Генри по бледной щеке. — Выше голову!
Генри кивнул.
— Да, все должно быть только лучше, хуже уж некуда.
Алекс смотрел вслед удаляющейся Маги.
— Ваше заключение слишком поспешно, Генри, — заметил он. — Скажите спасибо, что вы не работаете в суде. С вашей логикой вы бы постоянно доказывали вину собственного доверителя.
— Большое спасибо. Именно такая поддержка мне и необходима, — горько пробормотал Генри.
— Дорогие друзья! — Маги стояла посреди комнаты. — Позвольте привлечь ваше внимание.
— Сейчас последует очередная сцена из пошлой оперы, — заметил Алекс и застонал, так как в этот раз Генри в гневе крепко схватил его за локоть.
Взоры всех гостей были прикованы к Маги, которая в своем золотом наряде действительно напоминала королеву.
— Горячо любимые друзья! Я хочу сообщить вам что-то необычайное, имеющее важное значение.
Алекс ухмыльнулся.
— Отвратительный стиль, — прошептал он на ухо Генри. — Она никогда не умела импровизировать! — Генри поперхнулся. А Маги сделала продуманную паузу и подождала, пока волнение среди любопытствующих гостей не улеглось.
Рон вытащил изо рта бахрому от черного с золотом страусиного боа одной из дам. Анна стукнула господина, который наступил на кайму ее черного кружевного платья, стукнула довольно сильно, при этом последний стал ругаться на толстушку из Палм Спрингс, что было расценено ею как безнравственное стремление к сближению, и она пролила остатки мартини на свой черный, украшенный кружевами костюм от Шанель.
Наконец-то воцарилась тишина, и все взоры устремились на Маги.
— Я больше не могу, — возвестила она гробовым голосом. — Я вконец опустошена. Вероломный удар был нанесен моей чести актрисы, и я на краю гибели. Вы все понимаете, что я имею в виду.
— Мы все сочувствуем тебе, дорогая! — закричала Сельда, и футуристическое творение, бывшее ее шляпой и напоминавшее черный колпак с пятью ушами, опасно покачнулось, когда она сочувственно закивала.
— Мы много смеялись, — добавил Алекс не очень громко.
Кто-то хихикнул, Роберт Грандвилл из Санкт-Луиза спросил, что он имеет в виду, а Маги тяжело вздохнула.
Генри Мортимер приблизился к Алексу с тяжелой медной пепельницей и наклонился к его уху.
— Алекс, я душа-человек, — прошептал он нежно. — Но я клянусь всем святым, что раскрою вам череп, если вы не перестанете сердить Маги.
— Ах, оставьте ваши угрозы, Генри, — равнодушно прошептал Алекс. — Вы адвокат и у вас нет ничего святого, так как вы все равно все обжалуете в суде. Вы менеджер, и у вас нет ничего святого, поскольку вы думаете только о том, как нарушить контракт. А как у продюсера у вас тоже нет ничего святого, так как святые деяния не принесут вам денег.
— Тогда я просто так разобью вам череп, если вы не заткнетесь, — прошептал Генри.