Настя не жаловалась на занятость мужа, понимала, что он старается ради них. Но со временем стала замечать, что Артем отдаляется от нее — лишний раз не обнимет, реже стал говорить ей ласковые слова, дарить цветы, да и в глазах его не видела блеск той любви, с которой он прежде смотрел на нее. В себе тоже чувствовала перемены, относилась к мужу уже не столь трепетно, а отношения между ними все больше переходили в привычку. Даже секс стал однообразным, редко когда у нее доходило до оргазма — чаще муж, получив свое, отворачивался и засыпал. Так и продолжали жить год за годом, когда в их семью пришла беда.
Мальчикам исполнилось уже восемь, они учились во втором классе. Как-то осенью после продленки не стали дожидаться задержавшуюся мать, сами пошли домой. Такое уже случалось прежде, да и от школы было недалеко — перейти через дорогу, а там рукой подать. Когда подошли к пешеходному переходу, один из них — Костя, — замешкался, отвлекся на что-то, а потом побежал догонять Алешу, своего брата. В этот момент выехал на переход кто-то на большом джипе и не успел остановиться перед внезапно выскочившим из-за стоящей машины мальчиком. От удара его отбросило на несколько метров, так и остался лежать на асфальте без всякого движения. Водитель вызвал скорую помощь, вскоре пострадавшего мальчика, а заодно и его брата, впавшего в истерику, увезли в больницу.
Трудно выразить то состояние, в котором оказались родители близнецов, узнавшие о несчастье. Первой прибежала Настя — ей сообщили с приемного покоя о доставленных детях, ее сыновьях. Она кричала и плакала, прижимала к себе одного, обнимала другого, пока коллеги не привели ее в чувство. Алешу увезли в неврологическое отделение снимать пережитый шок, а Костю в хирургическое на операцию. Мать разрывалась между ними, не находила себе места, пребывала на грани истерики. Кто-то догадался вызвать Артема, тот приехал в тот же час, как-то постарался успокоить жену и, собрав всю волю, ждал результата операции.
С Алешей обошлось легче — через две недели лечения его отпустили домой, прописали пройти реабилитационный курс в детском санатории. У Кости обстояло намного хуже — после многочасовой операции перевели в реанимацию, только ведущий врач-хирург не стал обнадеживать родителей — шансов полностью вернуть здоровье немного, благо еще, что удалось спасти жизнь. Множественные переломы, ушибы внутренних органов требовали много времени на излечение, но самые худшие последствия следовало ожидать из-за черепно-мозговой травмы — от потери памяти и речи вплоть до полного паралича.
С того несчастного дня началась мучительная пора для Насти и Артема, переживания за детей не давали им покоя ни днем, ни ночью. Особенно сильно страдала Настя — часто плакала, раз за разом с ней случались приступы депрессии, а потом надломилась и стала пить — сначала дома, а затем и на работе. Начальство долго терпело запои несчастной матери, но когда стали поступать жалобы от больных и их родственников на нетрезвую медсестру, вынуждено было ее уволить. После Настя совсем потеряла контроль над собой, пила без просыха, дошло даже до белой горячки.
Артем же держался, занимался больными детьми — возил по клиникам и санаториям, сам учился справляться с их неврозами и приступами. Буквально с ложечки кормил Костю, а потом делал с ним первые шаги, учил говорить и писать. Пришлось уволиться с работы — сыновей без присмотра оставлять нельзя было, а на жену не мог положиться, она сама нуждалась в лечение. Много денег потребовалось на восстановление здоровья близнецов, в этом помогло обращение в суд на виновного водителя — взысканной с него суммы хватило. В течении двух лет сыновья во многом поправились, научились справляться со своими трудностями, да и помогали в том друг другу.
Теперь большую проблему для Артема составила жена — она практически потеряла вменяемость. Лечение в диспансере не давало надежного результата, после недолгого улучшения состояния вновь уходила в запой. На Настю уже не действовали ни убеждения мужа, ни просьбы и слезы детей, все больше спивалась и теряла человеческий облик. Артем не выдержал и подал заявление о расторжении брака и лишении жены родительского права. Та даже в суд явилась в нетрезвом виде, судья после недолгого разбирательства вынес решение принять иск. Правда, теперь уже бывшей жене хватило ума требовать свою долю в их квартире, но после отказалась взамен положенных с нее алиментов на детей.
После суда Настя ушла в родительский дом и долго не появлялась в жизни Артема и их сыновей. Прошло пять лет и однажды она заявилась на пороге — Артем даже не признал ее сразу. Заметно похорошела, нисколько не напоминала ту опустившуюся женщину, какой была до развода. Да и с виду не сказать, что ей под сорок — выглядела намного меньше, элегантная, в дорогом костюме. Не стала рассказывать о том, как жила эти годы — да Артем и не расспрашивал, — разве что проговорилась о полученном наследстве и лечении в частной клинике. Попросила его видеться с детьми, он не стал возражать, только сказал: