— Каждый день звонят из театра! Я не знаю, что говорить...
— Скажи, что я задержусь...
— Хорошо...
— Я задержусь, Илья... — сказала я и замолчала.
— Ладно, — ответил он и, кажется, даже вздохнул.
Дрожащей рукой я положила трубку. Не получилось... Хотела признаться во всем, но не смогла... Струсила? Или побоялась причинить Илюше боль? Не знаю...
Он и так натерпелся от меня. На десятерых мужей хватило бы. Да, я все-таки не образцовая жена. Горбатого могила исправит... Это как хроническая болезнь... Но я не собачка, я не могу всю жизнь сидеть на цепи и охранять семейный очаг. Мне нужна хотя бы иллюзия независимости...
Вот уже час, как я не отрываю взгляда от больших настенных часов. Минутная стрелка обогнула циферблат. Полночь миновала, а Георг не появлялся... Прошел еще час. Я сижу, как дура с мытой шеей. Нацепила свое самое красивое платье, накрасилась, нафуфырилась... И злобно напеваю:
— Уж полночь близится, а Германа все нет... Все нет его, и нет его, и нет... Уж Герман близится, а полночи все нет... Я из него наделаю котлет...
Неужели так разнервничался, что заснул? Так иногда бывает... Человек переживает какое-нибудь потрясение, и сразу же срабатывает защитная реакция, глаза сами собой закрываются...
Нет, он, наверное, опять что-нибудь эдакое придумал, какой-нибудь сюрприз приготовил... Или с вертолета на мою лоджию спустится, или с подводной лодки катапультируется, верхом на торпеде... Как интересно! Но интерес этот постепенно угасал... Окончательно он угас в тот момент, когда часы пробили три раза... Нужно было переходить к решительным действиям... А разъярилась я не на шутку... Во всяком случае, ощущала себя... Ай, да что там говорить!
Дверь его номера оказалась незапертой. Я вошла в полумрак и сразу же увидела его спину... Георг сидел у окна, склонившись над журнальным столиком и медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Неужели что-то серьезное стряслось? Неужели что-то случилось в Датском Королевстве? Неужели король умер? А Георг вроде и не заметил моего появления...
— Эй! — окликнула я его. — Эй, викинг! Чтобы не дать тебе оплеуху, я лучше спрошу — у Вашего Величества что-нибудь заболело?
— Душа... — вдруг тихо ответил он, и его плечи вздрогнули.
Георг обернулся. Странный взгляд. Какой-то затравленный, остекленелый, ничего не выражающий...
— Ты прости меня... — Он поднялся с кресла и подошел к окну. Южный ветерок колыхал длинные белые занавеси. — Я только сейчас понял, как был не прав...
— Не прав? — Я остановилась посередине комнаты. — Это ты называешь — не прав? Да тебя убить мало!
— Я был ослеплен тобой... — Губы Георга задрожали. — Я потерял голову... А оказалось, что я лишний...
— Что? — Я, признаться, совершенно не понимала причины его горестного монолога. — Ну-ка, давай еще раз и помедленнее... Я понимаю, конечно, лучший способ защиты...
Совершенно по-дурацки себя чувствовала.
— Вон там, на столе... — кивнул он головой. — Прости, я не должен был вмешиваться в твою жизнь... Но так получилось... Завтра же... Завтра я улетаю на родину...
На столе лежали какие-то фотографии. Я взяла одну из них, поднесла к глазам. И сердце мое провалилось куда-то. «Остерегайтесь незнакомцев!..»
Мальчишка с раскосыми глазами. Мокрые, с головы до ног в песке, мы лежали, крепко обнявшись. Наши губы слились в поцелуе. Его рука на моей груди...
— Прости, — еще раз повторил Георг. — Ко мне пришел журналист... Тот самый, с кинофестиваля, помнишь? Он выследил нас. Это он сделал снимки. Он оказался честным человеком. Он пришел ко мне, а не в газету. Я выкупил у него негатив...
— Ах, сука! — по-русски выдохнула я.
Я в буквальном смысле чувствовала, что земля из-под ног куда-то уплывает...
— Георг... Это ошибка, это провокация... Этот Фабрис... Он обманул меня... Он обещал, что уедет... Деньги ему я брала... Как это гадко... — лепетала я, чувствуя, что все летит в тартарары...
— Почему же гадко? — вздохнул Георг. — Это прекрасно! Вы так подходите друг другу с этим юношей...
— Я объясняю... Я...
— Зачем? Я не требую от тебя объяснений, не имею на это никакого права... У тебя своя жизнь, у меня своя... Непонятно только, зачем тебе было скрывать...
— Я ничего не скрыла!
— И врать...
— Я не врала! Я хотела как лучше! Этот юноша... Я его совсем не знаю... Господи! Да его же подкупили, понимаешь? Его Фабрис подкупил! Я тогда просто испугалась, что мальчишка утонет... Твои родственники подослали его!
Я говорила сбивчиво, не справляясь с мыслями. Слова никак не выстраивались в логичные и законченные по смыслу фразы. И тогда я замолчала. Мне ведь, собственно, не в чем было оправдываться. Просто больно и пусто.