У Мадж сжалось сердце, но, прежде чем она успела ответить, предыдущая церемония окончилась и молодожены со своими друзьями, весело гогоча, высыпали из дверей, обсыпанные конфетти. Олджи крепко взял Мадж за руку и потащил ее в тишину офиса.
От взгляда на Олджи у нее перехватило дыхание: его блестящие черные кудри пестрели пастельными кружочками конфетти, а смуглый лоб и сильные челюсти золотились от блесток, которые, должно быть, бросил кто-то из веселой компании. Мадж всегда считала, что бросать блестки на свадьбе — абсолютно дурацкая затея, но сейчас эффект от них ее потряс. Весь сияющий, словно осыпанный звездами, Олджи показался ей существом из другого мира. Она почувствовала, что ее воля слабеет. Зачем ей надо бороться с ним? Он взглянул на нее и улыбнулся.
— Ты сияешь, — сказал он. Его сильный, глубокий голос эхом отразился в тишине зала. — Ты прекрасно выглядишь, Мадж. Класс! Очень красиво — вся золотая. — От его слов девушка вздрогнула. Оказывается, и он любуется ею, Олджи — мечта любой женщины. Он стоял рядом с ней, смотрел на нее, говорил ей такие приятные слова. Сердце Мадж запело. Но вдруг она вспомнила, что брак — всего лишь сделка. Будет ли у нее когда-нибудь настоящий брак? И если да, тронет ли жених ее сердце так, как Олджи, с тоской подумала она. Со страхом взглянула она на регистратора, который в этот момент разговаривал с ее родителями. Олджи обнял невесту за плечи.
— Готова? — Его глубокий голос прозвучал повелительно. Он заглянул прямо ей в глаза, и на мгновение они показались не голубыми, а черными — блестящими и бездонными. Не в состоянии ничего сказать, она только кивнула.
Когда дошло до обмена кольцами, в глазах Олджи появились озорные искорки.
— Вообще-то, у меня нет кольца, — сказал он. — И я уверен, что у тебя тоже, а? — Мадж испуганно мотнула головой. — Я подарю тебе брошь. — Наклонившись, он прикрепил бриллиантовую брошь к ее жилету, прямо возле сердца. Мадж чуть не вскрикнула, когда, придерживая жилет с обратной стороны, Олджи пальцами коснулся ее груди. Почему она не надела блузку? Кровь тотчас бросилась к лицу, и ей показалось, что все посмотрели на нее осуждающе. Когда он выпрямился, Мадж взглянула на брошь, маленькую, но изящную, в форме полумесяца, сверкающую, словно доверчиво подмигивающую ей. От этого девушка еще больше покраснела.
— Сэр, вы можете поцеловать невесту, — сказал регистратор торжественным голосом.
— Хорошо, — ответил Олджи и насмешливо взглянул на Мадж. — Мы ждали этого момента целую неделю, правда, дорогая?
Как во сне Мадж прижалась своими губами к его.
— Намного приятней, чем в прошлый раз, — признал Олджи. — По крайней мере, не больно, — напомнил он о том, как она прикусила ему язык. — Ты прекрасно справляешься, дорогая, — прошептал он, увлекая Мадж к столу регистратора. — Очевидно, ты справилась со своими нервами. Продолжай в том же духе.
Ничего не видя перед собой, Мадж поставила аккуратную подпись в том месте, где ей указали. Из-под пера Олджи подпись вышла размашистой и неразборчивой. Когда процедура закончилась, вместе с родителями Мадж вышли на улицу, где их ждал белый «роллс-ройс», возле широко открытой дверцы которого стоял шофер в униформе.
— Наслаждайтесь каждой минутой круиза, — пожелал чете Кортов Олджи. — Вас встретят в аэропорту и отвезут в Блуминдейл, где вы сядете на судно. Я хочу, чтобы вы получили от этой поездки все в благодарность за лучший в моей жизни подарок. — И он так крепко сжал Мадж в объятиях, что у той перехватило дыхание.
— О, мистер Вэнс… Олджи… — хрипло начала ее мать, но он остановил женщину, покачав головой, и широко улыбнулся.
Когда представительная пара забралась в машину, на глазах Мадж выступили слезы. Ее родители выглядели такими счастливыми, как пара молодоженов. Но вот машина исчезла из виду, и у нее упало сердце.
— Что теперь? — нервно спросила она Олджи, стараясь не смотреть на него.
— Мы поедем в гостиницу.
Кожа Мадж покрылась мурашками, от растерянности не зная, что сказать, она взглянула на брошь и спросила:
— Почему ты подарил мне ее?
— Я подумал, что будет честнее, чем кольцо.
— Я не люблю обман, — сказала она резко.
— Немного поздно говорить об этом. Ну, не переживай. Ведь герои твоей такой прекрасной, честной и правдивой любовной истории вообще врали в церкви. Разве это не хуже?
Она вспыхнула и закусила нижнюю губу.
— Сейчас я отколю ее и отдам… Подожди. — Дрожащими руками она попыталась отстегнуть булавку.
Он положил ей руку на плечо.