Больше не противясь, Мадж проглотила таблетки. Олджи вышел, и из ванной послышался шум льющейся воды. Вернувшись в комнату, он увидел, что трясущимися руками она пытается попасть в рукава халата, и помог надеть его, робко взяв ее за плечо.
— Я хочу помочь тебе принять ванну. Нет, не отнекивайся. Ты в слишком плохом состоянии, чтобы справиться без посторонней помощи. — Он умело собрал в пучок ее волосы на затылке. — Не намочи волосы. Слишком долго придется сушить. Тем более что фен можно включить только на кухне. Остальные розетки во всем доме не работают.
Мадж прикусила губу. То, что он сказал, только подтвердило, что у него бывают встречи с женщинами. Иначе откуда ему знать, сколько времени нужно сушить волосы? Конечно, он уже не раз ждал, когда же приведут в порядок свои прически многие и многие его любовницы. Их он ждал, им смотрел в глаза и шептал приятный вздор. Видно, думал и с ней переспать и провести вечерок с приятностью, но у него получилось совсем не так.
Большой губкой Олджи стал намыливать ей спину. Мадж посмотрела на свое бледное тело: на нем было несколько синяков. Ее грудь в воде выглядела больше, чем обычно, а соски все еще были красными и набухшими. Мадж вопросительно посмотрела на него и попыталась криво улыбнуться, но тот в ответ на ее взгляд слегка посуровел и отвернулся. Почему он не захотел посмотреть на нее? Боясь, что опять может заплакать, она с трудом сдерживала слезы.
— Думаю, таблетки уже начали действовать, — сказала она хрипло. — Я сама вылезу из ванны и вытрусь.
Олджи протянул ей полотенце и выпрямился.
— Хорошо. Я оставлю тебе что-нибудь из одежды на кровати.
Она неуверенно улыбнулась.
— Со мной уже все в порядке. Я могу пойти в свою комнату.
Муж устало покачал головой.
— Спи в моей кровати. Она удобней, и, если понадобится, рядом будет работающая ванная.
Мадж только безвольно кивнула в ответ. Свернувшись в его огромной постели в полном одиночестве, освещенная пробивающимися сквозь щелку в занавесях лучами вечернего солнца, она разрыдалась оттого, что уже не девственница. Конечно, было необычайно прекрасно — слиться с Олджи в одно целое. Но теперь, всего лишь час спустя, ее выкинули за ненадобностью, как рваный пакет. Слезы текли у нее из глаз, пока она наконец не заснула.
Воскресным утром, когда Мадж проснулась, в воздухе стоял перезвон церковных колоколов. Услышав их, она вздохнула, тяжело поднялась и побрела в ванную. От вчерашних слез глаза отекли, а нос покраснел. Из ванной она решительно направилась в свою комнату и там опять чуть не разревелась. На ее смятой, но теперь пустой уже кровати ночью спал Олджи! Зарывшись лицом в подушку, Мадж стала вдыхать этот неповторимый запах любимого человека, но, случайно взглянув на свое отражение в зеркале, сгребла подушку и с силой запустила ее через всю комнату. Натянув футболку и джинсы и проведя пару раз расческой по волосам, она умылась холодной водой и храбро направилась на кухню Олджи.
Он сидел, нахмуренный, за белым столом и потягивал кофе. На жену даже не посмотрел.
— Олджи!
Муж коротко взглянул на нее и отвернулся.
— Понятно. Ты еще не позавтракал! — Она настроилась по-боевому. — Ну что ж, прекрасно. В таком случае не буду бояться, что меня перебьют. Сразу заявляю, что буду пользоваться твоими кухней и ванной. Никогда не видела смысла в твоей дурацкой идее жить как крестьянская девушка восемнадцатого века. В конце концов, Розаманда так же привыкла к жизни своего века и сословия, как я — к своей современной жизни. И если я не выбита из седла твоими быстрыми машинами и дорогими подарками, то и Розаманда не была искушена фарфором и шелком.
— А как насчет моего тела? Им ты тоже не была выбита из седла? — спросил Олджи с сарказмом.
— Нет. — Она взглянула на него. — Я уже говорила вчера, это была непредвиденная ситуация.
— Значит, это не изменило твоих взглядов на что-либо?
— Нет. Во всяком случае с Розамандой этого бы не произошло.
— Даже если бы ее муж спас ей жизнь?
— Нет, — ответила она решительно. — Розаманда была бы в костюме своего времени, который очень трудно снять, и успела бы прийти в себя, прежде чем могло произойти что-либо подобное. И потом, у нее могли быть средневековые взгляды на жизнь, которых у меня нет.
— У тебя нет? Тогда откуда ты знаешь, как бы она себя повела?
Лицо Мадж вспыхнуло от негодования.
— Просто у меня есть мои собственные принципы, — пробормотала она зло.
— Правда? Больше похоже на то, что ты запуталась в своих принципах, закостенела и зачерствела.
— Нет! — выкрикнула она. — Это ты решил, будто пользование кухней и ванной не соответствует моим принципам. Не я!