Однажды в кабинет к старшему лейтенанту Азизову посреди допроса вошел начальник отдела, который с порога, брызгая слюной, начал кричать, что Эмирова своим упрямством отнимает у них кучу драгоценного времени, что ей не удастся избежать ответственности перед государством за причиненный ее деятельностью ущерб, что они выведут ее на чистую воду и непременно посадят в тюрьму.
После его ухода Азизов мягко заметил, что все проблемы можно решить гораздо более мирным, надежным и безболезненным путем, особенно такой богатой, по его сведениям, женщине, как Айра Эмирова.
Айра, по жизни придерживавшаяся правила «Правые не оправдываются», никак не отреагировала на это абсолютно беспочвенное замечание.
Измотанная бесконечными долгими допросами, на которых ей без конца приходилось отвечать на одни и те же вопросы, она мечтала только о том, чтоб все поскорее закончилось.
Айру, доведенную до предельного отчаяния, потерявшую всякую веру в человеческую порядочность и наличие справедливости в этом жестоком мире, уже практически перестал интересовать конечный результат сей чудовищной, выставленной на обозрение глупых, равнодушных зевак драме, в которой она вынуждена была играть роль главной героини.
После непрерывных двухмесячных допросов и череды очных ставок, сфабрикованное мздоимцем из финансовой полиции Азизовым уголовное дело Эмировой, обвиняемой в преднамеренном банкротстве ТОО «Адам», было передано на рассмотрение в районный суд. Собственно, другого результата от представителей финансовой полиции Айра и не ожидала.
Гораздо больше ее взволновал однажды внезапно раздавшийся ночью звонок в ее все той же арендуемой маленькой квартирке, из которой Айра не хотела съезжать ввиду присущего ей консерватизма, и в которой, благодаря заботам Андрея, минувшим летом был сделан ремонт. Айре звонил Андрей Карин.
Услышав до боли родной голос, который она безошибочно узнала бы из тысячи самых разных голосов, Айра почувствовала, как ее сердце забилось, словно готовое выпрыгнуть из груди, чтобы опередить свою, ослабевшую за последние месяцы хозяйку, и безоглядно броситься навстречу долгожданной судьбе.
Донельзя взволнованная Айра, узнав, что Андрей находится в Алма-Ате, не сразу обратила внимание на расстроенные нотки в его голосе, радостно повторяя в трубку: «О, Господи, я была не права! Какое счастье, любовь моя! Прости меня, глупую, что я не верила в то, что ты вернешься обратно. Как же я ошибалась!».
Увы, Айра действительно ошиблась, только не в прошлый раз, а в эту, оказавшуюся поистине несчастной для нее, долгую зимнюю ночь.
Как выяснилось, Андрей прилетел в Алма-Ату еще ранним утром, но только для того, чтоб передать все дела отлаженного им полиграфического производства в руки жены своего покойного друга Нурлана Сауле, поскольку вынужден был вернуться обратно в Россию в связи с тяжелым заболеванием жены, на выздоровление которой, по словам ее лечащего врача, никаких надежд практически не оставалось.
Заявив, что сейчас он не может сказать, сколько времени Насте еще суждено прожить – месяц, год или два, доктор предупредил Карина, что ей категорически противопоказаны малейшие волнения, не говоря о нервных или эмоциональных потрясениях, способных одномоментно свести ее в могилу.
У Андрея, раздавленного этим сообщением, не было иного выхода, как исполнить свой человеческий долг, вернувшись в семью, чтоб не омрачать последних дней умирающей Насти, и попытаться сделать все возможное для улучшения ее состояния.
Он не мог, не считал себя вправе давать сейчас какие-либо обещания на будущее своей горячо-любимой и беззаветно любящей его Айре, а потому искренне попросил у нее прощения и сразу положил трубку, едва ли не бегом бросившись в сторону аэропортовского терминала, чтобы отрезать для себя все пути назад.
После всех, раз за разом случившихся с ней за несколько лет ее жизни в Алма-Ате просто бесчисленных бед, Айра уже не способна была даже на слезы, чтобы выплакать свое нынешнее, ни с чем не сравнимое горе.
Глядя в окно на спящий беззаботным сном ночной город, она курила одну сигарету за другой. Вдруг вспомнилась однажды услышанная ею фраза: «Господь всегда посылает людям столько испытаний, сколько они способны перенести».
Неужто это — правда? Неужто не наступил еще предел ее человеческому терпению? Неужто у нее еще остались силы, чтобы бороться за свою судьбу, не предавая свои мечты?
В эту трудную и по-зимнему долгую ночь Айра вдруг ясно осознала одну очень важную для себя вещь, а именно: что бы ни случилось в ее дальнейшей жизни, как бы ни изощрялась судьба, подкидывая ей всевозможные подножки, чтобы проверить на прочность свою, такую маленькую и совершенно одинокую подопечную, она всякий раз будет упрямо подыматься, чтоб, отряхнув пыль с колен, продолжить свой путь.
Айра знала, что она еще будет по-настоящему счастлива, и мысленно благодарила Бога за то, что он дал ей это самое важное и ценное для нее знание. Все остальное зависело от нее.
Подстреленная птица
Приближался Новый год – любимый с детства праздник Айры, на который она всегда возлагала какие-то особенные надежды.
Памятуя об известной народной примете: «Как встретишь Новый год, так его проведешь», Айра мучительно размышляла, где ей взять денег, чтоб накрыть для себя праздничный стол. Она уже давно сидела на хлебе и воде, позволяя себе лишь единственную роскошь, от которой не могла отказаться, сигареты марки «Союз Аполлон».
В очередной раз оказавшись без работы, Айра поняла, что в условиях устроенных ей финансовой полицией практически ежедневных допросов, она не может рассчитывать на какую-либо стабильную нормальную работу, а потому бралась за любой приработок, чтоб посреди зимы не оказаться без крыши над головой: по утрам мыла пол в расположенном по соседству магпзине, а вечерами приглядывала за детьми работавшей в ресторане соседки.
После неоднократных отключений ее квартиры от электричества и телефона ввиду хронических задержек с оплатой услуг этих предприятий, пришлось вновь пожертвовать некоторыми предметами из своего небогатого гардероба, и все же денег катастрофически не хватало на самые элементарные расходы.
Наконец, Айра решилась расстаться со своей самой большой гордостью: собранием разнообразных словарей в добротных переплетах, среди которых были и весьма редкие издания.
Поскольку денег на подачу объявления о продаже в какую-либо из городских газет у нее не было, она после определенных раздумий и сомнений позвонила в рекламный отдел ТРК «СанаТ» и попросила Назигуль поставить ее объявление на радио, пообещав расплатиться при первой же возможности.
К неимоверному удивлению и огорчению Айры, эффект от рекламы оказался равен нулю.
Никто не проявил никакого интереса к предлагаемым книгам, зато позвонила Назигуль Калижанова, чтобы поторопить бывшую подругу с возвратом долга, поскольку, с ее слов, бухгалтерия канала не оставляет ее в покое.
Речь шла о не очень большой сумме и, тем не менее, даже этих денег у Эмировой на тот момент не было. Через несколько дней звонок повторился. Назигуль уже не скрывала своего недовольства и раздражения.
Тогда Айра, за неимением другого выхода, позвонила в бухгалтерию ТРК «СанаТ», напомнила свое имя и попросила подождать еще немного с оплатой ее объявления, не нажимая на Назигуль, которая ни в чем не виновата.
Однако на том конце провода очень удивились ее словам, заявив, что они впервые слышат о прокате такого объявления и что, тем более, никто из сотрудников бухгалтерии никаких претензий к Назигуль Калижановой вообще не предъявлял.