Встав рано утром, Дженет приняла душ и надела строгий синий костюм.
Луис был уже на кухне. Интересно, этот мужчина когда-нибудь спит? Ни свет ни заря, а он уже на ногах…
— Сегодня ты выглядишь гораздо лучше, — вместо приветствия мягко заметил он. — Кажется, аллергия проходит?
Дженет демонстративно повернулась к плите и занялась чайником.
— Как я понимаю, ты не желаешь со мной разговаривать? — В голосе Луиса не чувствовалось особого разочарования по этому поводу.
— Нет, я разговариваю. Просто считаю, что такое нелепое замечание не заслуживает ответа.
Она налила себе кофе и села за стол, избегая смотреть на сидящего напротив молодого мужчину.
— Как Росс чувствовал себя вчера?
— Если бы было что-то новое, я бы сказал тебе.
Дженет прекрасно понимала это. Ей просто хотелось увести разговор от их личных отношений, и мысль об отце была первой, что пришла ей в голову. Она отпила кофе и покосилась на Луиса. Он был так динамичен, так сексуально привлекателен… Дженет сердито остановила себя — мистер Гранеро ей совершенно безразличен.
— Да? — Он вопросительно поднял брови, поймав на себе ее застывший взгляд.
— Нет, ничего. — Дженет постаралась скрыть смущение. — А… когда мы поедем в клинику?
— Как только ты будешь готова. — Луис встал. Его стройная широкоплечая фигура больше подошла бы спортсмену, чем человеку, проводящему почти все свое время в офисе.
Дженет поспешно отвела взгляд, пока тот, кому он был адресован, снова не перехватил его. Она допила кофе и тоже встала.
— Я только возьму сумочку.
Сегодня на улице было гораздо теплее, чем вчера. Почки на деревьях уже набухли, готовые дать волю весенней зелени. Дженет любила весну и считала ее подходящим временем для обновления жизни. Ей вдруг вспомнился Париж и то, как они с Луисом гуляли по набережным, держась за руки… Счастье переполняло ее тогда… Казалось, что с того дня прошла целая вечность.
Всю дорогу она думала об одном: будет ли она когда-нибудь еще счастлива?
Настроение не улучшилось, даже когда она рядом с Луисом подходила к дверям клиники. Она вспомнила, как примчалась сюда несколько дней тому назад. Сначала — потеря матери, теперь отец на грани жизни и смерти… Луис обнял ее за плечи, когда они подошли к справочному столу. Дженет понимала, что этот жест предназначен исключительно для Натали, и не отстранила его руку. Рядом с Луисом она почувствовала себя на удивление спокойно. Она даже несколько смягчилась по отношению к нему.
Луис открыл дверь в отдельную палату. Проходящая мимо медсестра приветливо улыбнулась ему:
— Здравствуйте, мистер Гранеро.
— Привет, Салли. Все еще на дежурстве? Ты работаешь слишком усердно.
Раздражение мгновенно охватило Дженет. Слишком уж запросто обращается он с этой медсестрой. Да что же это с тобой? — поразилась она своей реакции на обыкновенный мимолетный разговор.
Когда они зашли в палату, все посторонние мысли вылетели из головы. Росс лежал неподвижно, опутанный какими-то трубками. Вокруг постели было нагромождено множество непонятных аппаратов…
У Дженет подкосились ноги при виде этого беспомощного тела, но Луис бережно поддержал ее за талию.
Натали, сидевшая у постели, с улыбкой обернулась к ним.
— Здравствуйте. Я так рада, что вы приехали.
Она переводила глаза, блестящие от непролитых слез, с Луиса на Дженет. Потом поднялась, подошла к девушке и крепко обняла ее.
— Спасибо, что ты здесь…
Чувство вины захлестнуло Дженет. Сказала бы Натали то же самое, если бы знала правду? Как ненавистен был ей обман…
Натали Престон оказалась очень привлекательной для своих пятидесяти лет. Гибкая стройная фигура, голубое платье, струясь вокруг ног, подчеркивало их длину. Черные с проседью волосы, собранные на затылке, акцентировали внимание на благородных чертах лица. Дженет нашла, что сын и мать очень похожи.
У них совершенно одинаковые глаза, с той разницей, что взгляд Натали светился теплом и добротой, когда она обращалась к Дженет. Натали вернулась к постели.
— Милый, Луис привел к тебе Джен, — проговорила она, наклоняясь к мужу.