Рагдевич жил в центре города. По дороге он пришел в себя, перестав напоминать поломанную вешалку, и бодро семенил впереди, показывая дорогу.
Лигда, скосив глаза, украдкой разглядывала незнакомца. Высокий - выше её на целую голову, темные волосы отпущены до плеч, аккуратная элегантная бородка. Девушка вспомнила про обидное прозвище, и борода тут же была переименована в козлиную. Даже в академии к ней обращались только по имени, а "шоколадка" вообще не оригинально.
Двухэтажный каменный дом, стоящий на тихой улочке, увит зеленым плющом. На каменном крыльце горделиво восседали два льва, свеженамытые окна весело блестели на солнце.
- И что не хватало? - вздохнул инквизитор и спросил устало, - где отец?
- Он там, - маг с готовностью ткнул пальцем в сторону второго этажа, - И еще в доме сестра. Я очень за нее боюсь.
Звук пощечины разорвал сонную тишину улицы, и Рагдевич, как подкошенный рухнул на мостовую.
- А когда домогался, не боялся? - парень еле слышно заскулил, размазывая кровь по лицу, - Шоколадка, примерь на него вот это украшение, - он бросил ей ошейник, старинное серебро приятной тяжестью легло в руки, - я за отцом и сестрой. Не застану их живыми..., - скулеж мага перешел в глухие рыдания, - стражам отдавать не буду. Сам справлюсь. Не церемонься с ним, Шоколадка. Если станет рыпаться - просто убей.
- Умоляю, - Рагдевич протянул руки к девушке, - я не виноват, - он встал на колени и пополз к ней, - Я лишь хотел... Она сама... Это все отец. Если бы он был не против.
- Твои слова пахнут ложью, - с глухим щелчком она застегнула антимагический ошейник на шее юноши. И только затем позволила себе немного расслабиться.
Из дома показался инквизитор. Придерживая под руку, он вел пожилого мужчину, а на плече нес девушку. Лигде сразу бросились в глаза и порванное платье, и синяки на теле... Подонок!
- Шоколадка, ты что выбираешь - сопровождать слизняка в тюрьму или остаться с потерпевшими до прихода лекарей?
- Остаться.
- Так я и думал, - усмехнулся инквизитор, - пшёл! - он вздернул подвывающего от страха мага за шкирку, - до встречи, Шоколадка.
Ждать пришлось недолго. Все это время она держала голову незнакомой девушки на коленях, гладила её по волосам и шептала утешительные слова. Первыми появились стражники, затем лекари, а напоследок пришел Мастер и увел Лигду в академию. Так закончился её первый боевой опыт.
- Привет! Тебя Мастер вызывает, - светловолосый малый десяти лет от роду промчался мимо, на бегу передав сообщение. За неугомонность новенького в шутку прозвали "чистой энергией". Его вместе со старшей сестрой в прошлом годы инквизиторы вывели через горы из соседней страны.
Неурочный вызов к Эльзариус не сулил ничего хорошего.
- Добрый день, Мастер, - поклонилась.
- Кому добрый, а кому...
Ого! Судя по выражению лица Мастера, у него явно кто-то умер, ну или собирается покинуть этот мир в ближайшее время.
- Привет, Шоколадка.
А вот и кандидат на умертвение. Развалился в кресле, как ни в чем не бывало, глаза прикрыты, взгляд полусонный. Красив ничего не скажешь. Лицо покрыто тем особым загаром, каким отличает людей, проводящих много времени на свежем воздухе. Широкие скулы, правильные черты лица и ярко-зеленые глаза - по-кошачьему самоуверенные и наглые.
- Студентка Лигда, знакомься, - в голосе Мастера слышится едва сдерживаемое рычание, - инквизитор Шалим - твой наставник на время практики. Выезжаешь немедленно. Полчаса на сборы. Полный боекомплект. ВЫПОЛНЯТЬ!
Лигду вымело из кабинета. И даже желания возразить не возникло. И чем же так разозлил козлобородый Мастера? И с какого перепуга её отправляют на практику, когда до конца учебного года еще два месяца? Да, еще и с полной выкладкой?
Когда через полчаса взмыленная и жутко злая девушка подходила к дверям кабинета, её уже ждали.
- Готова, Шоколадка? - она удостоилась внимательного взгляда, - тогда в путь.
- Меня зовут Лигда, - бросила в спину удаляющегося инквизитора.
- Я помню, - беспечно отозвался тот, даже не оборачиваясь, - у меня отличная память.
- Тонкий нюх и длинная шерсть, - пробурчала Лигда, вскидывая баул со снаряжением на плечо.
Фраза "А так же чуткий слух", - заставила её покраснеть, ругнуться и броситься рысцой догонять нового наставника.
Слезы ручьем текли по щекам, сердце разрывалось на части от боли, а желудок скручивало спазмами. Она сидела на холме, раскачиваясь из стороны в сторону и держа на руках то, что еще недавно было трехлетним ребенком, живым ребенком. Пустые голубые глаза равнодушно смотрели в небо, а тело с каждой минутой наливалось холодом, как бы она не старалась его согреть.