– Правда? – удивилась Пиппин.
– Правда, – сказала Талли. – И я не сомневаюсь, что Грецию она покинула при аналогичных обстоятельствах.
Фелисити презрительно фыркнула:
– А теперь она затевает что-то новенькое. Окопается в этом доме так прочно, что разве только королевские гвардейцы смогут выдворить ее отсюда. Подозреваю, что она случайно узнала, что наш отец все еще жив, и решила явиться сюда, чтобы дождаться его возвращения.
– Ваш папаша, должно быть, что-то значил для нее, если она проделала весь этот путь в надежде еще разок…
– Тетя Минти! – остановила ее Фелисити.
Пиппин, очевидно, все еще не была готова примириться с поражением.
– А что, если она действительно приехала, чтобы помочь нам? У нее как-никак было двое мужей, причем один из них принц.
– Покойных мужей, – напомнила Фелисити. Минуточку! Покойные мужья? Ведь это означает, что Джамилле нужен…
Не любовник, как предполагала тетушка Минти, а нечто другое. Она поспешила к письменному столу, открыла ящик и достала свою «Хронику». Найдя нужную страницу, она заложила ее пальцем.
Подошла Талли и встала рядом, у подола ее платья уселся Брут.
– Уж не собираешься ли ты… – Собираюсь.
– Но…
– Это война, – заявила Фелисити. – Я должна немедленно найти ей нового мужа, пока она не…
– Неужели ты думаешь, что она…
Фелисити повернулась и, приподняв бровь, взглянула на сестру:
– Я подумала о Холлиндрейке. Ведь чтобы Джамилла остановила на нем свой взгляд, нужно лишь, чтобы у него прослушивался пульс и имелся внушительный банковский счет.
Талли кивнула, соглашаясь:
– Да, пожалуй, она на это способна.
– Возможно, вы ошибаетесь относительно нянюшки Джамиллы, – сказала Пиппин. – Не думаю, чтобы она намеренно вмешалась в твою договоренность с Холлиндрейком.
Каждая из сестер одарила ее испепеляющим взглядом. Потом Фелисити сказала:
– Мне рассказать нашей кузине происшествие с эрцгерцогом Пруссии или это сделаешь ты? Или о посланнике из Рима? Или о русском князе?
Пиппин побледнела еще сильнее и стала белой как полотно.
– Господи, что я наделала?
– Вполне возможно, отдала ей в руки моего Холлиндрейка! – сказала Фелисити. – Ну что ж, она его не получит! Это мой герцог.
– Тебе повезло, что я не убил тебя на месте, – сказал своему противнику Тэтчер, когда они некоторое время спустя сидели в задней комнате ближайшей пивной.
Безумный Джек Тремонт улыбнулся своему старому другу:
– А тебе повезло, что я не перерезал тебе горло. Что, черт возьми, ты затеваешь, выступая в роли ливрейного лакея Фелисити Лэнгли?
Агрессивно-покровительственное отношение друга к Фелисити озадачило Тэтчера. Но ненадолго.
– Насколько я понимаю, это я должен был бы выпустить тебе кишки за то, что ты науськал на меня эту помешанную на устройстве браков девчонку. Кто сказал: «Попробуй наследника Холлиндрейка»? – процитировал он.
Поняв, что его уличили, Джек даже не смутился.
– Тебе бы очень повезло, если бы ты смог заполучить ее.
– Повезло заполучить эту помешанную на титулах, сующую нос в чужие дела… – Он запнулся.
– Умную, храбрую, надежную девушку, – продолжил за него Джек, – человека, которого чертовски хорошо иметь за спиной в битве. Но если тебе нужна жеманная глупышка, то ты приехал туда, куда нужно. В Лондоне их хоть отбавляй. Однако девушка вроде Фелисити… – Джек покачал головой. – Ты послушал бы, что говорит Темпл о маленькой герцогине! Он просто без ума от нее.
– Почему же в таком случае он не женится на ней? – спросил Тэтчер, отхлебнув большой глоток из стакана.
– А ты не слышал?
– Не слышал чего?
– Темпл женат. Бежал с невестой в Гретну,[3] там они и обвенчались. Женился на леди Диане Фордем.
– Темпл женат?
– И доволен жизнью.
– Я никогда не думал…
– И никто не думал, – сказал Джек. – Но он и Диана подходят друг другу.
– Как ты и твоя молодая жена?
Джек рассмеялся.
– Не было бы сейчас перед тобой такого счастливого человека, если бы твоя маленькая герцогиня не приложила к этому свою ручку.
– Кажется, у нее в этом деле настоящий талант, – согласился Тэтчер. – Но она не моя герцогиня. По крайней мере пока еще не моя.
– Значит, будет. Но если ты с ней играешь, я буду первым в очереди желающих вызвать тебя на дуэль. Так что тебе лучше было бы убедить меня, что то, что ты затеваешь, не разобьет ее сердце.
Тэтчер взглянул на человека, который был ему ближе, чем когда-либо были два его родных брата.
– Признаюсь честно, я и сам не знаю, что я с ней делаю, – сказал он. – Я пришел к ней, чтобы положить конец существовавшей договоренности, а она приняла меня за ливрейного лакея, которого прислало агентство по найму прислуги.
Джек, отхлебывавший глоток из стакана, даже поперхнулся.
– Так она действительно думает, что ты лакей?
– Ну да.
Джек покачал головой:
– Тебе следует немедленно сказать ей правду. Если она узнает от кого-нибудь другого, что ты ее обманывал, она тебя пристрелит.
– Мисс из Бата с пистолетом? – насмешливо произнес Тэтчер. – Ты, должно быть, шутишь. – Однако он все еще не забыл удар, который она вчера нанесла ему.
Но Джек сбил с него спесь, далее рассказав, как однажды Фелисити помогла ему освободить двух английских агентов, захваченных дерзким пиратом капитаном Дэшуэллом. Нельзя сказать, что его это удивило. Фелисити действительно была единственной в своем роде девушкой, каких он никогда еще не встречал.
– Ты бы только посмотрел на нее, – продолжал Джек, – на том пляже с пистолетом в руке. Уверяю, Фелисити всадит тебе пулю между глаз, если узнает, что ты ее обманывал.
– В меня достаточно часто стреляли, так что я знаю, когда следует уклониться, – сказал в ответ Тэтчер. – Хотелось бы мне, чтобы дедушка все еще был жив. Потому что, если бы он узнал, что леди, которую он выбрал для меня, может отстрелить мужчине яйца…
Джек откинулся на спинку стула с самодовольной улыбкой на губах.
– Он знал.
Тэтчер замер на месте.
– Что-о?
Его друг посмотрел ему прямо в глаза.
– Он это знал.
– Ты хочешь сказать мне, что дедушка знал, что невеста, которую он выбрал, является безрассудной, нарушающей правила…
– Да, он знал все это и многое другое, – сказал Джек. – Два года назад он позвал меня и Миранду в Байтори и учинил нам настоящий допрос. Он к тому времени уже проинтервьюировал Темпла и, по-моему, даже их учительницу мисс Эмери привозили на север для интервью. Все это было сделано в дополнение к тому, что его секретарь…
– Мистер Гиббенз, – подсказал Тэтчер.
– Да, мистер Гиббенз. Весьма компетентный парень. Так вот он умудрился собрать внушительную информацию о работе лорда Лэнгли на службе его величества.
– Должно быть, весьма интересное чтение, – заметил Тэтчер, подумав о сомнительных связях лорда Лэнгли с «нянюшками» его дочерей. Одна Джамилла обеспечила бы нервному бедняге Гиббензу ночные кошмары на целый месяц.
– Видишь ли, твой дедушка был не из тех, кто полагается на волю случая… – Джек чуть помедлил. – Он хотел знать о Фелисити все.
– И все же я не могу понять, как он мог выбрать ее, если…
– Он все знал, Тэтчер. Миранда дала ему подробнейшую характеристику Фелисити. Описала ее недостатки, упомянула о ее стремлении вмешиваться не в свое дело, о ее своевольных, а подчас противозаконных…
Тэтчер покачал головой:
– Человек, которого я знал, никогда бы…
Джек снова остановил его:
– Но он также знал о ней то, что действительно имеет важное значение.
Тэтчер всегда слышал от дедушки бесконечные рассуждения о чести, долге и соблюдении внешних приличий. Фелисити едва ли вписывалась в эти рамки.
– Что именно?
– Он знал, что более храброй, отважной, целеустремленной и преданной жены тебе никогда не найти и что, где бы ты ни бродил, в конце концов ты вернешься домой. И еще он надеялся, – Джек чуть помедлил и пожал плечами, – что ты простишь его.
3
Гретна-Грин – пограничная шотландская деревня, где ранее заключались браки между специально приезжавшими из Англии молодыми парами, т. к. в Гретна-Грин бракосочетание совершалось без соблюдения всех установленных английским законом формальностей.