– Ну, что ты думаешь о моем замке, дружище?
Для Хэпа Дэнби, с его талантом к подражанию, не составило большого труда имитировать британский акцент, набив рот камешками.
– Ты, гадкий мошенник! – в ярости набросилась на него Лари. – Почему же ты не сказал мне? Я уже почти решила не приезжать сюда…
– Неожиданность – это всегда веселее, – ответил Хэп, уже избавившись от акцепта.
– Веселее? Я уже оцепенела от ужаса при мысли о том, что сейчас какой-нибудь агент секретных служб стукнет меня по голове, закатает в ковер и вывезет из страны.
– Ах да, ты беспокоишься из-за этих противных чехов. Ну что ж, зато я обещаю тебе, девочка моя, что чеки, которые ты получишь от меня, будут совсем не плохими.
– Какие чеки?
– А разве я не говорил тебе, что как только у меня появятся средства, я найму тебя, чтобы ты сделала для меня дворец? Ну, так вот он! Моя суперхибара, моя берлога!
И Хэп широко развел руками.
– Это?..
И голос Лари замер.
– Конечно, сейчас это похоже на крысоловку… Но нет ничего такого, что деньги не могли бы исправить. Обойди все вокруг! Ты увидишь, что я имею в виду.
В этом огромном пустом помещении было мало такого, чего она не могла бы увидеть, стоя на одном месте, но, стремясь угодить Хэпу, Лари обошла его по периметру, Хэп тем временем подробно рассказывал ей о том, что случилось с ним за два месяца его отсутствия. Он отправился в Калифорнию, потому что один молодой кинорежиссер-хиппи, который видел его в кабаре во время поездки в Нью-Йорк, предложил ему две тысячи долларов за выступление на одной частной вечеринке в Беверли-Хиллз. Хэп сказал, что он никогда не имел такого успеха, как в тот вечер. Люди так смеялись, что даже умоляли его остановиться на минутку, чтобы они могли перевести дыхание. На следующий день ему позвонил агент, присутствовавший на вечернике, и предложил работу в Лас-Вегасе за десять тысяч долларов в неделю. Неделю спустя он уже выступал в отеле в Вегасе, а через две недели его гонорар удвоили.
– Когда я уезжал сюда, мой новый агент вел переговоры по поводу заключения контракта на двадцать пять тысяч долларов в неделю на три месяца в году, – заключил он.
Потом прибавил с горделивым видом:
– Крошка, ты смотришь на человека, который кое-что значит!
– Потрясающе, Хэп! Ты этого заслуживаешь!
– Это только начало. Поговаривают уже о том, чтобы показать меня по телевидению, если я внесу кое-какие изменения в свое выступление.
Лари думала, как бы подипломатичнее сказать Хэпу, что ветхое здание бывшей фабрики не годится для жилья.
– Хэп, если тебе предстоит работать в основном на западном побережье, значит, именно там…
Он перебил ее.
– Я не смогу жить в другом месте. Разве ты не понимаешь? Я – городской парень. Если я не останусь там, где мои корни, я потеряю связь с той средой, которая дает материал для моих выступлений и делает их такими смешными. Что же касается этого места… – Он пристально осмотрел помещение. – Тут больше пятисот квадратных метров. А где еще в этом городе чернокожий может найти роскошную квартиру, в которую ему позволят въехать? Здесь это будет стоить мне всего полторы тысячи в месяц. Так что, если дорога на вершину окажется ухабистой и спрос на меня иссякнет, я, по крайней мере, могу приехать сюда и обосноваться здесь. Вот почему так много людей в поисках дешевого жилья перебираются в этот район. Говорю тебе, Лари, это замечательное место. Когда-нибудь оно даже станет шикарным.
Хэп рассмеялся, так что Лари трудно было бы определить, шутит ли он или говорит серьезно.
Она повернулась, чтобы еще раз пристально оглядеть заброшенную фабрику, стараясь увидеть ее глазами Хэпа – огромное и в то же время доступное по цене помещение, находящееся прямо в центре промышленного района, где Хэп чувствовал себя как рыба в воде.
И тут с ее глаз словно спала пелена. Все представления Лари о домашнем комфорте и роскоши, сформировавшиеся под влиянием тех лет, которые она провела ребенком в замке, а потом в ньюпортском особняке, внезапно перевернулись. Дом здесь? А почему бы нет? Как только эти огромные окна станут чистыми, сюда устремятся потоки света. Можно перегородить помещение. На ее взгляд, высота потолка здесь была четыре-пять метров – вполне достаточно, чтобы соорудить дополнительный этаж.
Они заключили соглашение. Лари будет руководить капитальным ремонтом, наймет архитектора и подрядчика, а затем займется оформлением интерьера. Ее гонорар составит тысячу долларов в неделю плюс небольшая сумма за счет разницы цен при покупке мебели, тканей и других материалов. Хэп не стал определять крайний срок, но сказал ей, что ему не терпится поскорее выехать из Гарлема, где он жил много лет и где в последнее время стало еще больше насилия и бурно идет торговля наркотиками.