– Хорошо, – любезно сказал Берни. – Предположим, я окажу тебе эту услугу. Тогда я буду наконец свободен?
– Не думайте, что это услуга для меня. Откровенно говоря, я считаю, что Доми может оказаться самым прибыльным вашим артистом.
Он рассмеялся.
– Знаешь, Лари, тебе следует подумать о том, чтобы заняться моим бизнесом. Он заключается в том, чтобы давить, давить и давить. Я могу показать тебе все ходы и выходы.
– Благодарю вас, но у меня уже есть профессия.
Она улыбнулась про себя, когда услышала свои слова. Может быть, у нее действительно есть профессия.
После разговора с Берни Лари вдруг поняла, как давно уже не было никаких известий от Ника. Возможно, ее сопротивление окончательно обескуражило его. Ей не хотелось терять в нем друга, хотя она сомневалась, что они когда-нибудь снова станут любовниками. Особенно с тех пор, как в ее жизнь вошел Дэвид Уайнэнт.
С июня, когда они встретились в Вашингтоне, Дэвид работал за границей. Он звонил Лари каждые несколько дней, всегда поздно вечером, чтобы застать ее дома. Он сообщил, что ездил в маленький городок в Моравии, на встречу с дочерью Фредди. Но она поклялась, что ничего не знает о местонахождении Кат. Правда, ее отец незадолго до смерти признался ей в том, что однажды, два года назад видел Катарину Де Вари, но не сказал, где именно, отметив только, что она была довольна. Он просил дочь заверить Лари, что гобелен и ее мать в безопасности.
– Я повсюду наводил справки, но в официальных регистрационных записях по-прежнему ничего нет. Скорее всего в Чехословакии ее нет. Морганштерн, возможно, пересекал границу, чтобы навестить Кат, – предположил Дэвид.
Что же касается Милоша, то здесь ситуация была более обнадеживающей. Правительство пока еще не разрешило визит к нему, но, как выразился Дэвид, «они были достаточно добры» и сообщили, что со здоровьем у Кирмена все в порядке, и дали понять, что просьба о встрече с Милошем, возможно, скоро будет удовлетворена.
Судя по подчеркнутым похвалам Дэвида в адрес чехословацкого режима, Лари предположила, что коммунисты, должно быть, прослушивают международные телефонные разговоры. Она знала, как важно для Дэвида сохранить свой пост. Он никогда не рассказывал подробно о причинах поездки в Чехословакию и о том, что удерживало его там так долго, но Лари прочитала в «Нью-Йорк Тайме» сообщение о крупном американском бизнесмене, который прилетел в Прагу по торговым делам и был найден мертвым на берегу Влтавы. Отрицая какую бы то ни было причастность к смерти этого человека, коммунистическое правительство в то же время обвинило его в шпионаже и отказывалось вернуть тело покойного, пока не будет произведена судебно-медицинская экспертиза. Власти запретили въезд в страну другим бизнесменам. Угрожали также закрыть посольство США. Очевидно, в связи с этим много у Дэвида было дел. Зная о сложной ситуации, Лари была еще больше благодарна ему за помощь в поисках Катарины Де Вари.
Шло время, и их ночные разговоры по телефону приобретали все более личный характер. Лари с нетерпением ждала этих полуночных звонков, когда, лежа в постели, могла слушать в темноте голос Дэвида. Ей хотелось побыстрее увидеть его снова. Когда она спросила об этом Дэвида, его ответ показал ей, что он ждет встречи с таким же нетерпением, хотя никогда не называл точной даты.
– Я сообщу тебе в ту же минуту, когда узнаю… уже скоро…
Приближался конец лета, а Дэвид все еще оставался за границей, пытаясь спасти дипломатические отношения. В самом последнем телефонном разговоре он сказал Лари, что есть еще одна причина, по которой он задерживается:
– Один мой знакомый из министерства, тот, который надзирает за работой тюрем, говорит, что мне со дня на день могут позволить увидеться с Милошем.
– Дэвид, это «со дня на день» может продолжаться вечно. Установи для себя крайний срок, а потом возвращайся домой. Нам ведь еще надо наверстать упущенное.
– Милош ждал двадцать шесть лет, чтобы узнать о своей дочери, – ответил Дэвид. – Я же могу подождать еще пару недель.
Она закончила их разговор так же, как всегда.
– Будь осторожен!
Если мог так таинственно погибнуть бизнесмен, то почему подобное не может случиться и с дипломатом?
Берни вернулся в Нью-Йорк как раз после выходных. Сид разрешил Доми дать поздний концерт, и Лари попросила Берни быть в кабаре «Горький конец».
В среду вечером, когда Доми должна была выступать, собралось много народа. Но когда пришло время подняться на сцену, Орн еще не появился. Было уже за полночь, поэтому Сид мог отложить начало представления только на четверть часа.