– Тут что, кладбище? – поинтересовался он.
– С цветами комнаты всегда выглядят красивее, – объяснила Лари.
– Как скажете, мадам.
И он подошел к автомобилю. Водитель открыл заднюю дверцу и начал разбирать огромную кучу аппаратуры, беспорядочно сваленной на багажном месте: треножники, лампы, отражающие пластаны, зажимы, футляры с фотоаппаратами, коробки с запасными лампами и пленкой. Лари смотрела на все это, широко раскрыв глаза.
– Лари, познакомься с Джедом Бейкером! – произнес Ник, кивнув в сторону молодого человека в брюках военного образца и ветронепроницаемой куртке. – Это его аппаратура. Я взял ее напрокат для сегодняшних снимков.
– Никогда не думала, что все это тебе понадобится, – заметила Лари, поздоровавшись с Джедом.
– Есть разница между тем, как следует фотографировать безобразные картины войны и прекрасные комнаты, – заметил Ник.
Лари поняла, что попала в хорошие руки.
Она ожидала, что Ник не одобрит выбора Хэпа. Но как только она начала объяснять ему преимущества дешевых помещений, он вставил, что хорошо знаком со множеством других фотографов, художников и моделей, хитрых и с большими связями, которые переехали в этот промышленный район. Когда он вернется в Штаты, то, возможно, тоже поселится где-нибудь поблизости. При упоминании Ника о своих многочисленных знакомых, Лари пришло в голову, что пока она держала его на расстоянии, он не просто сидел в своей комнате и предавался унынию. Отважный, знаменитый, талантливый, он, должно быть, собрал вокруг себя целый круг интересных друзей. И подруг тоже.
Впервые Лари почувствовала острую вспышку сожаления и угрызения совести из-за ночи, которую она провела с Дэвидом. Почему это не могло быть с Ником? Конечно, в то время ей казалось, что у нее нет выбора. Она никогда не считала Ника по-настоящему доступным для нее, по крайней мере, на тех условиях, которые ей были нужны. Он и теперь оставался недоступным. Ник всегда находился далеко, вне досягаемости, или заезжал мимоходом. Но сейчас Лари подумала о том, что может изменить свои условия. Ник был ее первым любовником – и он все еще здесь, в ее распоряжении. По-своему он никогда не покидал ее.
В только что отремонтированной квартире Хэпа лифт теперь открывался в длинную входную галерею с внутренними окнами в стене, через которые можно было увидеть часть находившегося за ними обширного помещения. В промежутках между окнами Лари повесила образцы афро-американского искусства. Они были освещены специальными лампочками. Пол был покрыт великолепной персидской дорожкой, которую Лари купила на аукционе. Как только Ник и его помощник Джед вышли из лифта, оба застыли пораженные открывшейся перед ними картиной.
– Красота! – вздохнул Джед. – Потрясающее место!
Лари взглянула на Ника. Прежде чем что-то сказать, он кивнул ей и улыбнулся, дав понять, что все превосходно.
Потом произнес:
– Давайте посмотрим все остальное!
Длинная галерея заканчивалась парой искусно выполненных дверей из красного дерева, открывавшихся в круглую библиотеку, которая была в буквальном смысле сердцем квартиры. Все остальные комнаты располагались вокруг нее, и пройти в них можно было через библиотеку. Правда, были еще дополнительные двери по бокам галереи.
И снова Джед высказался первым.
– Просто невероятно!
Лари удалось придать библиотеке вид первоклассного английского мужского клуба – с большими креслами, обитыми мягкой кожей, картинами на стенах с изображениями сцен охоты, которые она отыскала в антикварных магазинчиках. Кроме кресел, в библиотеке стояли маленькие полированные столики с настольными лампами, серебряными рамками для фотографий и хрустальными пепельницами. Когда Лари бросила взгляд на Ника, чтобы увидеть его реакцию, он снова кивнул, но на этот раз еще и заморгал.
– Веди дальше! – сказал он.
Они переходили из комнаты в комнату, и восторг юного помощника сменился завистью.
– О Боже, прямо как у Нормана Рокуэлла! – воскликнул Джед, когда они закончили обход и уселись возле классического аптечного сатуратора для газированной воды, который Лари установила в качестве перегородки между кухней и столовой.
– Надеюсь, что когда-нибудь смогу себе позволить жить вот так, – добавил Джед.
Несмотря на все свои молчаливые знаки одобрения, Ник еще не высказал вслух ни одной похвалы.
– Ну? Что ты думаешь? – торопила его Лари.
Она затаила дыхание, опасаясь, что он отговорится какой-нибудь тактичной фразой, вроде: «Знаешь, это не в моем вкусе, но…» Ник обладал хорошо развитым визуальным чувством, поэтому его мнение значило для Лари очень много.