– Думаю, ты правильно выбрала профессию, – произнес Ник. – Квартира просто сногсшибательна, Лари! Если мои фотографии покажут ее с лучшей стороны, тебя завалят заказами. A если твой клиент останется недоволен, то ставь меня первым в очередь на аренду этого чердака.
Хэп еще не видел конечный результат ее работы.
Вдруг Лари почувствовала, что взволнована не меньше балерины, принимающей овации восхищенной публики. Это было ее первое творение, ее искусство, наконец-то представшее перед зрителями после всех усилий, крошечных «мазков кистью», после того, как она минуту за минутой воплощала в нем свои идеи. Возможно, ее произведение не вызовет аплодисментов настоящих ценителей, однако похвала Ника дала Лари уверенность и веру в то, что она хорошо разбирается в своем деле и сможет удовлетворить будущих клиентов.
Прежде чем она смогла поблагодарить Ника, он уже давал инструкции Джеду – в какой последовательности следует фотографировать комнаты, как расположить лампы и отражатели, какая должна быть светочувствительность и какую пленку вставить в каждый фотоаппарат.
День проходил, а Ник делал снимок за снимком, фотографируя одну комнату за другой. Лари высказала предположение, что нет необходимости в таком количестве снимков каждой комнаты, но Ник объяснил ей, что в редакциях журналов захотят иметь как можно больше фотографий, чтобы было из чего выбрать. Он работал без перерывов, стараясь успеть сделать все за один день. Лари принесла ему сандвичи и кофе, а он продолжал стоять у фотоаппарата.
Лари была изумлена его мастерством.
– Для меня такое облегчение снимать красивые вещи, я получаю от этого огромное удовольствие. Но лучше не хвали меня, пока не увидишь готовые фотографии. Может быть, я их испортил, тогда тебе придется пригласить Дика Аведона.
– Аведон мне не по карману.
Он игриво подтолкнул ее локтем.
– Ты и меня не смогла бы нанять. Но я делаю это не ради денег. И Дика можно было бы поймать на крючок с такой же легкостью, он сделал бы все за одну лишь твою улыбку.
К тому времени, когда Джед начал упаковывать аппаратуру, небо, видневшееся через огромные окна чердака, стало сумеречно-пурпурным. Ник специально ждал этого момента, чтобы запечатлеть современную гостиную при свете ламп на фоне окрашенного закатом неба.
Они вместе обошли квартиру, чтобы выключить свет. Был один момент, когда Лари и Ник оказались в библиотеке наедине. Тогда у нее возникла сладостная и одновременно горькая иллюзия, что они находятся в своем собственном доме, их доме, и запирают его вместе, чтобы поехать куда-то на выходные или в отпуск.
Прежде чем войти в лифт, Ник обернулся и бросил еще один взгляд на галерею.
– Твоему клиенту будет приятно приходить домой и видеть все это, Лари.
На улице они погрузили аппаратуру в автомобиль. Джед предложил отвезти Лари и Ника туда, куда им нужно, по Ник отказался. Он объяснил Лари, что фотостудия Джеда находится в Бруклине, и подвозить их будет ему не по пути.
– Мы найдем такси, – сказал он.
Лари была рада, что Ник предпочел остаться с ней. Она ожидала, что он пригласит ее пообедать вместе в этот его последний вечер в Нью-Йорке. На этот раз она не была пресыщена обществом Ника Орна. Ей тоже хотелось провести с ним побольше времени, прежде чем он уедет. Она не знала, что может выйти из этого. Будут ли они близки?
И все же Лари испытала ужасное разочарование, когда Ник, оглядывая улицы в поисках такси, спросил:
– Тебя отвезти домой или куда-нибудь еще?
– Домой. У меня нет никаких планов на сегодняшний вечер.
Она дала ему время, чтобы проглотить наживку, пока они шли к Бродвею в поисках такси. Но, усевшись в автомобиль, Ник сказал водителю, что первая остановка будет по адресу Лари, а потом он один вернется в «Пласу».
В дороге Ник тщательно инструктировал ее, что делать после того, как она получит готовые фотографии, отпечатанные Джедом Бейкером. Ник уже связался с редакторами журналов «Красивый дом», «Дом и сад» и «Архитектурное обозрение» и убедился, что они заинтересованы в его фотографиях. Он сказал, что Лари зайдет к ним. Ник узнал индивидуальные причуды главных редакторов и порекомендовал ей, как произвести на них хорошее впечатление. К этому редактору надо обязательно явиться точно в назначенное время, а на встречу с тем нельзя одеваться небрежно. Один захочет увидеть несколько увеличенных фотографий, а другой сочтет себя оскорбленным, если она не принесет ему контактные отпечатки.
– Все хотят получить что-то исключительное, – объяснил Ник. – Они конкурируют между собой, поэтому я дал им всем понять, что за такие фотографии надо драться. Так что они сразу же ухватятся за них и, возможно, захотят купить. У меня есть агент, который обычно занимается продажей фотографий, но право собственности на эти снимки я передаю тебе. Заключай с ними любую сделку, какую пожелаешь, в зависимости от того, какой журнал тебе больше нравится и кто из редакторов предложит больше места и так далее.
Ник поставил только одно условие: что все деньги, полученные за фотографии, должны пойти в его фонд для камбоджийских сирот.
– Я перед тобой в неоплатном долгу, – сказала Лари.
Она понимала, что только благодаря его известности и репутации для нее стало возможным опубликовать серию фотографий своего самого первого творения, в то время как большинство декораторов были бы счастливы добиться этого после многих лет работы.
Такси уже почти доехало до района Тертл-Бей. Ник собирался заполнить оставшееся до расставания время разговором о ее работе, о мелких штрихах, которые он заметил и оценил.
Наконец терпение Лари лопнуло.
– Ник, это твой последний вечер в Нью-Йорке. Разве ты не хочешь пообедать со мной?
Он казался ошеломленным.
– Лари… у тебя ведь было столько других возможностей, но ты не… Дело в том, что я и не думал оставлять сегодняшний вечер свободным. Сегодня у меня обед с редактором «Ньюсуик», который было бы очень трудно отменить, а потом я рано лягу спать. Завтра утром я должен быть в аэропорту в шесть часов. Прости…
Она заставила себя говорить бодрым тоном.
– Хорошо. Я просто подумала… что могла бы угостить тебя хорошим обедом в качестве благодарности.
Такси уже остановилось напротив ее особняка.
– Поцелуй меня на прощание! Этого будет достаточно.
Она склонилась к нему, удивляясь своему нетерпеливому желанию почувствовать на своих губах его губы. Когда же в последний раз ей хотелось поцеловать Ника вот так? В Провиденсе, много лет назад, когда он вдруг появился, когда она уже считала его мертвым. Но теперь воскресло какое-то иное чувство, желание быть с ним, как тогда на яхте. Когда их губы встретились, она закрыла глаза…
Ее потрясло, каким кратким и сдержанным был поцелуй. Она снова открыла глаза и увидела, что он пристально смотрит на нее.
– Я знаю, Ник, – сказала она, прочитав его мысли на лице. – В некотором отношении я относилась к тебе очень плохо. Возможно, из-за того, что ты был таким хорошим другом, мне было трудно поверить в то, что ты можешь быть также и…
– Не надо, Лари, не трудись объяснять!
– Но я хочу, чтобы ты понял меня. Я должна была разобраться в себе, прежде чем смогу…
Ник снова перебил ее. На этот раз он заговорил, сжимая ее руки.
– Лари, теперь это уже не имеет значения. За прошедшие несколько недель я… серьезно увлекся.
Он умолк и покачал головой.
– Я сам не ожидал этого. Я всегда думал: как бы ты ни гнала меня и сколько бы времени ни прошло, когда-нибудь ты придешь ко мне, а я буду ждать. Но я встретил женщину, а ты убедила меня в том, что у тебя уже кто-то есть…
Ник пожал плечами, молчаливо прося прощения.
– Жизнь иногда проделывает с людьми странные штуки, не так ли?
Лари кивнула, изо всех сил стараясь улыбнуться и не показать своих расстроенных чувств. Она знала, что у нее нет оснований считать себя покинутой и преданной. Ведь совсем недавно она заявила Нику, что в первую очередь право на ее любовь имеет другой мужчина.