Вдруг над балконом одного небольшого особняка она заметила красно-белый флаг с паукообразной черной свастикой посередине. Это был местный штаб судетской партии нацистов. Но Милош промолчал, и Катарина уняла минутное волнение. В конце концов, это всего лишь навсего кусок ткани, украшавший балкон.
Кат была разочарована, что Милош проехал через весь город и ни разу не остановился. Ей хотелось выйти из машины, зайти в какое-нибудь кафе.
– Я обещал маме, что привезу тебя прямо домой. Ей не терпится увидеть тебя… – произнес он, как будто читая ее мысли.
Милош объяснил, что его семья живет не в самом городе.
Еще десять минут по пустынной проселочной дороге, и «мерседес» свернул на узкую аллею, вдоль которой росли старые вязы. Их кроны, переплетаясь, аркой нависали над машиной. По обе стороны тянулись бесконечные ряды голых фруктовых деревьев и пеньки срезанных под корень виноградных лоз, корни которых дремали под снежным покровом. За ними расстилались поля и пастбища, огороженные живописными каменными стенами, позволявшими скоту разбредаться. От этого привычного с детства сельского пейзажа Кат почувствовала себя как дома.
– Так вы живете в деревне? – спросила она Милоша. Он кивнул.
Катарина была озадачена. Она любила рассказывать ему о годах проведенных на ферме, но он никогда не упоминал о том, что вырос не в городе. Вопрос уже вертелся у нее на языке, как вдруг автомобиль вынырнул из аллеи, и перед ними раскинулись сады и геометрически правильные линии живых изгородей, простирающиеся до самого горизонта. Под лучами заходящего солнца снег и черные косые тени создавали эффект стеганого одеяла с чередованием белого и черного цветов.
И там, где оно заканчивалось, возвышался великолепный замок с остроконечной серой крышей, покрытой шифером, и двумя конусообразными башенками по бокам. Полдюжины фонтанов извергали шумные струи серебристой воды. Издалека казалось, что огромный замок выплывает из туманной пелены водяных брызг, что он словно создан из них сказочным джином.
– Что это такое? – спросила взволнованная Кат.
– Это «Фонтаны» – таково название замка.
– А кто здесь живет?
– «Фонтаны» – дом моей семьи на протяжении последних трехсот тридцати лет, – ответил Милош.
Теперь Кат поняла, почему Милош попросил захватить с собой несколько вечерних платьев. Она думала, что он поведет ее поужинать в один из изысканных ресторанов в Карловых-Нарах. Но никакой самый элегантный и модный ресторан не может сравниться с «Фонтанами». От неожиданного открытия у нее немного закружилась голова. Катарина думала, что он просто богатый промышленник. Но даже несмотря на ее успех в театре и кино, всего лишь навсего «Фонтаны» напомнили ей, что она девушка с фермы.
– Я… я думала, что у твоей семьи какое-то предприятие.
– Мы действительно занимаемся производством – тем же самым, что и триста лет назад. Я непременно покажу тебе фабрику Кирменов.
– Но вы, должно быть, состоите в родстве с королевской семьей?
Милош рассмеялся.
– Нет, моя дорогая. Уже больше не состоим.
Он признался, что в те времена, когда эти земли входили в состав Австро-Венгрии, среди его родственников было немало герцогов, графов и баронесс. Но титулы были автоматически уничтожены в 1918 году, в конце первой мировой войны, когда Богемия присоединилась к Моравии и Словакии, и они создали независимую республику Чехословакию. Кирмены сохранили свои земли, но не титулы.
– При демократии все мы носим один титул – гражданин.
– Но ведь вы не такие, как все, – возразила Кат.
У нее от изумления расширились глаза, когда они подъехали к замку. Неужели там сто комнат?
– Вы ведь до сих пор богаты, как короли, не правда ли? Сады, виноградники – это все принадлежит вам! Ох, Милош, – простонала Кат, – ты должен был предупредить меня!
Он промолчал. Автомобиль остановился перед великолепным крыльцом, Милош потянулся к Кати взял ее за руку.
– А почему я должен был рассказывать тебе об этом? Ведь ты знаешь, кто я и чем занимаюсь. Знаешь, что я люблю тебя и люблю мою страну. А все остальное только мешает мне в общении с людьми.
Он обнял ее.
– Я хотел, чтобы ты меня узнала, полюбила, чтобы, приехав сюда, не изменила своего отношения ко мне. И вот теперь я вижу, что ты смотришь на меня, как на инопланетянина. Но ведь все осталось по-прежнему. Я – тот же самый человек… Ты послана мне самим провидением.
Катарина не сомневалась в его словах. Даже если бы она пришла в этот замок из пещеры, все равно их судьба, решенная на небесах, осталась бы неизменной.
Большой дом означает большой праздник. В «Фонтанах» собрались не только родители Милоша и его младшая сестра София, приехавшая в гости из Варшавы, где ее муж был профессором университета, но и множество других родственников, а также друзья семейства вместе со своими детьми.
Кат вскоре поняла, что Кирмены – радушные хозяева. Помещение для гостей по размерам не уступало небольшому отелю. Две дюжины комнат, каждая отделанная в своей цветовой гамме, были обставлены антикварной мебелью, украшены парчовыми занавесками, коврами, картинами и гобеленами. В вазах ежедневно меняли цветы, которые выращивались в теплицах, расположенных позади замка.
«Фонтаны» считались одним из самых изысканных домов во всей Европе. Каждый вечер в огромную столовую подавали обед из множества блюд, которые готовили четыре повара. По углам стояли слуги в ливреях, готовые мгновенно оказать услугу. К рождественскому ужину на деревянном резном блюде внесли зажаренного кабана, а шампанское наливали из бутылей, по размеру не уступавших небольшим пушкам. Кат надеялась, что Милош откажется от такого образа жизни после того, как они поженятся. Ей гораздо больше нравились их интимные ужины при свечах и уют его пражской квартиры.
Все сразу же были очарованы ею. Поклонники, жаждавшие сидеть за столом рядом с ней, тайно меняли карточки. Томаш Кирмен, отец Милоша обращался с ней как с дочерью. Это был крепкий, энергичный мужчина атлетического вида, с румяным лицом помещика, наслаждающегося охотой и рюмкой коньяка у камина. Он не стал терять времени и сразу же высказал Милошу свое мнение о Кат.
– Женись на ней! Лучше тебе не найти!
Кат чувствовала себя превосходно. Праздники были такими веселыми! Постоянно устраивались игры, танцы, пение рождественских песен в одной из гостиных или катание в санях.
Только одно беспокоило и омрачало безоблачное счастье Катарины – мать Милоша, похоже, не одобряла выбор сына, хотя внешне была само радушие. Ирина Кирмен в самых пылких выражениях отзывалась о спектаклях с участием Кат, которые видела во время своих приездов в Прагу. В Рождество она поднесла Кат золотой браслет в подарок от господина Кирмена и от нее самой. Этот дар могло затмить только изысканное бриллиантовое колье, полученное от Милоша.
Но Кат чувствовала легкий холодок, пробегавший между ними. Вскоре после их прибытия в «Фонтаны» Милош привел Кат в одну из небольших гостиных и представил ее матери. В ожидании чая Милош извинился и под каким-то предлогом оставил их наедине, чтобы они познакомились получше.
Ирина Кирмен не отличалась привлекательностью: высокая, с прямой спиной, она казалась еще выше из-за прически.
Каждое утро горничная, исполнявшая также обязанности парикмахера, причесывала хозяйку, укладывая ее длинные каштановые волосы с красноватым отливом на макушке в замысловатое сооружение.
Светло-серые, серебристые глаза смотрели на мир с холодной неумолимостью. Тонкие губы слегка обозначала розовая помада. Даже когда она улыбнулась, приветствуя Кат, они лишь едва заметно изогнулись. Живой юмор, непринужденность и теплота, которые так нравились ей в Милоше, были, очевидно, унаследованы им от отца. От матери же ему достались железные нервы.
Прохладные оценивающие взгляды, которые бросала на нее Ирина Кирмен поверх фарфоровой чашки, дали Кат понять, что не о такой невесте мечтала она для своего сына, отпрыска столь знатного семейства.