Первый легко проиллюстрировать историей Авраама и Сарры, которые оставались бездетными до преклонного возраста. Сарре было девяносто лет, а Аврааму сто, когда Господь благословил их рождением сына. "Господь благословил их" – это не мое выражение, это многократно повторенная фраза Писаний. Она означает такой сюжет: Верховная сила сделала этим людям огромное добро. То, что это было благословенное потомство – ставшее родоначальником народа, который "размножился как песок морской" – это дополнительное, второе благословение. "Радость пришла в мой дом", – говорила Сарра; и так далее.
Согласно основополагающей мифологии, детей людям дает Бог.
(Я сразу хочу оговориться, что изучение Бога как архетипической роли, одной из основополагающих, не особо связано с верой или неверием как религиозными пристрастиями любого из нас. Атеист, например, может сколько угодно верить в догму об отсутствии Бога, но, коли он берется за изучение психологии, он не может не заметить, что в человечестве идея Бога слишком сильна, чтобы ее можно было "выкинуть за скобки" и не принимать во внимание. Также и верующий – он может внутри себя и своей конфессии считать, что ему ведомо истинное проявление Божества и правильные способы взаимодействия с ним ("схватил Бога за яйца", сказал бы грубый Трикстер) – но если он хочет разобраться в психологической сюжетике, ему придется обратить внимание на существование других религий, а также пеструю нерелигиозную публику с флагами науки, анархии, экзистенциального одиночества и т.п. Изучение архетипической сюжетики возможно только с открытой и принимающей позицией. Бог и дьявол являются архетипическими ролями, которые никто не отменял, да и не в силах отменить, даже у себя в голове. Точка. Аминь. Продолжаем.)
Итак, по одной распространенной сказке детей людям дает Бог, и в этой сказке роль человека трудна технически (беременность, роды, выкармливание, воспитание, поступление детей в консерваторию), но проста духовно (или, если хотите, программно): Бог дает тебе детей, которые через тебя рождаются и выходят в мир, но их истинным автором являешься не ты, а потому тебе нечего волноваться, если дети уклоняются от понятного тебе пути в бесконечное не "куда следоват". Если детей дает Бог, то он же за ними и следит, и он же их и "берет", если они умирают или уходят из дома.
По другой сказке, дети рождаются от полового акта родителей ("друг с другом", подсказывает мне Трикстер). Ничего не могу сказать, так тоже, похоже, бывает. Это же сказки, проверить невозможно. В первой сказке, чтобы преодолеть бездетность, нужно молиться Богу, познавать его волю в отношении тебя и выполнять ее (что и делал, например, Авраам). Во второй для преодоления бездетности, получается, надо заниматься сексом. Побольше и в правильное время.
(Хочу заметить, что эти сказки не исключают друг друга, а вполне совместимы.)
Есть и третья сказка о том, как рождаются дети и как соответственно преодолевается бездетность. Она чуть более сложная – но в психологическом мире вообще "работают" чуть более сложные модели, чем обе выше названные (первая из них, в сущности, из мира "духовного", а вторая – "материального"; а "психология" – она посередине, и тут свои порядки). Для того, чтобы озвучить эту сказку, мы должны ввести такую архетипическую роль: "Род". Этот персонаж вроде бы сборный – он состоит из многих людей, всех никогда не подсчитаешь. Его основу составляют "предки", но они Род не исчерпывают, и я скоро покажу, почему. Вернее представлять себе Род как определенную группу людей, братство, мафию, клуб, причем эта группа довольно-таки закрыта. Членство там получается зачатием, рождением, браком, усыновлением, или, в очень редких случаях, каким-то очень важным для Рода поступком, имеющим отношение к самому вопросу его, Рода, существования (благодеянием или злодеянием).
Так вот, в такой сказке дети рождаются по разрешению и благословению Рода. И сюжет бездетности является, таким образом, производным некоего нарушения взаимоотношений в Роду. А преодоление бездетности происходит тогда через преодоление, исцеление этого «заклятия». И вот тут, чтобы хоть что-то объяснить про этот неочевидный предмет, я начну рассказывать вам сказки.
А сказки в моей книге будут двух сортов. В одной героями будут волшебные, странные, нереальные персонажи – и это будут «волшебные» сказки или отрывки из народных мифологий. В другой героями будут люди, похожие на земных окружающих, и это будут «реальные истории». Здесь мне придется повиниться, что я не вижу особой разницы между историями двух этих типов. Если я вам спою, как в траве сидел кузнечик, и вот пришла лягушка и все такое, то это вроде как сказка. А если я расскажу недавнюю историю, как на одном рынке в Крыму торговал милый и беззаботный старичок, а потом его оттеснила новая, недавно переселившаяся в город торговка; а когда старичок стал возражать, она с помощью директора рынка вовсе изгнала его из торговых рядов; то это не тот ли самый сюжет, только «из жизни»? Я знаю, что большинство людей склонны считать истории «волшебные» и «реальные» принципиально разным материалом, одно из которых идет через фантазию, а другое через память. Но мое аналитическое око не видит особой разницы между работой этих двух инстанций и между получающимся материалом. Те сказки, которые мы рассказываем друг другу о жизни, при ближайшем рассмотрении совершенно волшебны: «реальностью», как и «нормальностью», все мы манипулируем как хотим, в рамках своих референтных сообществ. В общем, я не буду доказывать вам этот спорный тезис; я просто буду рассказывать вам сказки двух типов.
Итак, история про «заклятие бездетности».
Нерожденный
Молодой человек, назовем его Славиком, был персонажем гулящим, но детей хотел явно и сильно. Когда он женился в третий раз, это стало занимать его очень явно. Жена была девушкой здоровой, но по непонятным причинам не беременела два года. Тогда Славик стал заниматься психоанализом самого себя. Он вспомнил, что за десяток лет его гуляний где-то четыре женщины сделали от него аборты, и у трех были выкидыши. По отдельности каждый случай выглядел кое- как оправданным, но все вместе повергло Славика в ужас. Причем все это происходило вроде бы против его воли – он-то довольно чистосердечно хотел детей всю жизнь.
Простая логика привела его к истории первого аборта в его жизни. Он и его подружка Лада очень любили друг друга, но были слишком юны, и судьбу ребенка фактически решили за них родители. Сделано это было не совсем честно – якобы аборт предписал врач, а потом постепенно выяснилось, что с врачом очень настойчиво «советовались» до того, как он осматривал юную маму. Так или иначе, Лада и Славик сделали аборт, и потом довольно скоро расстались, несмотря на всю свою сильную любовь, которая была жива еще долго, года три мучительной жизни порознь.
Когда он это вспомнил, он увидел (или придумал) страшную картинку, как их нерожденный ребенок уже десять лет витает над их жизнями как голодный дух и не дает рождаться другим детям. У Лады тоже не было детей, хотя она была вполне счастлива замужем уже несколько лет. Они жили далеко друг от друга, и Славик написал ей письмо. Трижды оговорившись, что все это смахивает на безумие, он описал ей свои видения, и предложил совершить вместе обряд похорон. Через несколько месяцев исполнялось десять лет со дня аборта.
Лада ответила, что она хорошо его понимает, но ничего такого вместе с ним делать не будет. И в годовщину, которую Славик высчитал с трудом, он изготовил своими руками надгробную доску, вырезал на ней что-то вроде «Плод любви С. и Л.», поехал на дальнее деревенское кладбище, нашел там камень, установил его и сделал весь свой странный обряд похорон, включавший почему-то окропление камня собственной кровью (он бритвой порезал палец), венок цветов и долгое стояние на коленях.
Через год жена Славика была уже беременна, а он – счастлив.
Чего он еще долго не знал, так это того, что муж Лады, молодой и здоровый, через полгода погиб. Она родила уже в следующем браке. А могила нерожденного младенца исчезла, как корова языком слизнула. Славик приезжал туда пару лет спустя – там не было ничего, даже камня.
Никто не знает в таких историях, где правда, а где фантазии, где причины, а где следствия. С одной стороны. С другой стороны, если выстраивается цельная, внутренне логичная история, а альтернатов, кроме случайного хаоса, не видно, то меня такая сказка устраивает.