Девочка заснула и увидела удивительный сон – как будто она растет в поле среди подсолнухов. И сама она такой же подсолнух, и поворачивается вслед за солнцем, и ей хорошо, тепло и счастливо. И вдруг по полю пошли комбайны, которые стали огромными железными зубами срезать головы подсолнухов и проглатывать. Девочке стало страшно, но она ничего не могла сделать. И вот уже комбайн подъехал к ней и занес над ней страшные зубы…
И тут она проснулась. Чтобы успокоиться, она взяла халву, оставленную папой, и стала ее грызть. Но тут она вдруг с ужасом поняла – хотя никогда раньше не задумывалась – что халва сделана из тех самых убитых подсолнухов, ее собратьев, которых она видела во сне.
Ей стало жутко, и она выбежала на кухню. Зажгла там свет и увидела бутылку с подсолнечным маслом. Тут ей совсем стало жутко
– она и про масло никогда раньше не задумывалась.
Тогда она схватила бутылку с маслом, вылила его на себя и подожгла.
В этой сказке очень заметно стремление к свету – и к электрическому наяву, и к солнечному во сне. Подсолнух – это по определению тот, кто тянется к солнцу. К электрическому свету не пускают родители, а к солнечному – те зубья комбайна. Комбайн, срезающий ростки собратьев… Это может быть довольно ярким образом гинекологического инструмента, производящего аборт, не правда ли? Тогда весь образный ряд оказывается на месте. И логика этого самоубийства под конец может быть логикой «я пойду с вами, мои родные». Героиня не хочет жить за счет убитых братиков- сестричек, которые тянулись к свету, да не дотянулись. Поэтому она не хочет есть халву. Она как будто хочет вырваться на свет вместе с ними
– и зажигает понятный в этом смысле костер – третий источник света в
этой сказке, который по такой логике оказывается единственным для нее доступным.
Я могу рассказать еще одну иллюстрацию. Однажды на моей другой группе женщина рассказала свой сон, который приснился ей накануне. В этом сне, тяжелом и тревожном, ее отец лежал на операционном столе, а хирургом был почему-то ребенок, и вот у нее на глазах этот неумелый хирург отца зарезал. Я спросил, сколько лет было этому ребенку во сне. Она сказала, что совсем маленький, года три. Я спросил, что она думает по поводу этого сна, и она начала мне рассказывать какие-то теории про кризис трехлетнего возраста (профессиональный психолог.), из которых ни я, ни она ничего не поняли. Тогда я попросил сделать спектакль, и там все увидел сам, а она поняла, когда я ее спросил, что же случилось, когда ей было три года. Ее мама сделала аборт и ушла от ее отца. Остальные мамины дети были уже от другого мужчины. Понятная ли это цепочка: аборт, то есть решение не рожать от этого мужчины, ее отца, и разрывание связи с ним, и ее тоска по нерожденному братику или сестре, которые были бы ей полностью родными. Ее отец был «зарезан» вместе с плодом этого аборта, его исключили из системы, то есть их обоих исключили из системы. А на спектакле она легла рядом с этим ребенком и отлично себя почувствовала. Рядом с зарезанным на операционном столе отцом и зарытым плодом аборта – она легла и почувствовала себя хорошо. Как дома. Со своими.
Из этого примера уже немного видно, что абортированные дети имеют влияние не только на своих родителей. Их рожденные братья и сестры (особенно следующие за ними по старшинству) нередко испытывают на себе очень значимые влияния тех же «теней». В качестве не таких уж редких примеров я приведу два письма, которые получил во время работы над этой книгой. Позже (например, в рассказе «Приземление» из главы про Первенца) вы увидите еще примеры этого «магического» влияния нерожденных детей на жизнь их братьев и сестер – например, на их выбор друзей и партнеров.
Девичьи классики (письмо)
«Привет, дорогой!
Я вот почитала твои статьи про Общую ответственность и всякие родовые заморочки, и натолкнуло меня это на всякие мысли. Ну, про мужиков, как всегда :)
У меня, так уж повелось, в жизни все как-то циклично. Особенно мужчины. Они у меня чередуются очень определенным образом (не помню, может рассказывала тебе как-то).
Мой первый – первая любовь, был такой невысокий, коренастый, уверенный в себе парень. Старше меня на 4 года (мне было 15), правильный такой, общительный, мечта любой мамы. Мы с ним расстались в основном из-за меня – я еще была не готова для серьёзных отношений, чувствовала, что он меня душит, хотелось свободы, тусоваться, погулять еще.
После него был парень совершенно несерьезный, замкнутый, депрессирующий, творческий интеллектуал. Мы с ним встречались 2 года, но у меня не было совершенно ощущения, что мы вместе – никто никого не напрягал. Ну и расстались как-то легко и гладко (с моей стороны во всяком случае). Параллельно и после были всякие связи, но все не серьезно и не долго.
Потом я встретила свою Вторую любовь. По типу он был очень похож на того первого: коренастый, уверенный в себе, настроенный на серьезные отношения, правильный во всех отношениях. Очень общительный и позитивный. Также старше меня на 4 года. Также расстались из-за меня – по разным причинам.
Потом долго был – ну, ты знаешь кто. Очевидно, что замкнутый и запутанный в себе. И все время наших отношений мне чего-то не хватало, постоянно было ощущение что Это не то и не так.
А потом вот появился тот самый парень, с которым ты видел меня в последний раз. Мы и сейчас вместе. Скажи, да: коренастый, уверенный, позитивный и общительный. Ну и т.д. Ну и конечно, старше меня на 4 года.
Я эти совпадения уже давно заметила, но как-то объяснить их сложно. А после того как твою статью прочла – задумалась еще больше. Так вот, сегодня наконец-то с мамой удалось поговорить.
Оказалось что до меня у нее было несколько выкидышей (я это и так знала). Но как выяснилось – первый выкидыш у нее был когда они решили родить второго ребенка – это когда мой старший брат пошел в школу. И выкидыш произошел на 6 месяце – и это был мальчик. И произошло это в 1974 году – а я родилась через 4 года!!!!
Вот такая вот колбасня. Я как узнала это – загрузилась неподецки. Блин, неужели это и правда так работает??? Что ты на это скажешь как врач? :)))»
Мертвые мальчики (письмо)
«... В общем, смотри. Я несколько лет подряд, когда уже была замужем, влюблялась, причем страшно, так, прямо, с достоевским надрывом, в мальчиков стабильно одного и того же возраста. Я уже даже смеялась, что для меня есть роковой год рождения, «мой любимый цвет, мой любимый размер». 1985-1986, если что (сама я родилась в 1981, то есть все эти мальчики меня младше на 4 года или на 5).
Когда это уже стало какой-то повторяющейся историей, я, естественно, пыталась понять, почему. Самое простое объяснение было – что эти мальчики в том возрасте, в который я хочу обратно; им 17-18, это тот возраст, в котором я встретила своего мужа – и в котором закончилась моя развеселая блядская юность. А теперь у меня сын подрос, муж надоел, и мне хочется именно в тот возраст, в поворотную точку – не догоню, так погреюсь.
Вроде всё ясно. Но потом стало странно: на самом деле я цеплялась, похоже, не за возраст, а за год рождения. То есть те самые мальчики уже подросли и несколько пообтрепались, им уже тоже не 17 лет, а новенькие 17-летние мальчики мне не нравятся совершенно! Странный я какой-то Гумберт Гумберт, ей-Богу.
На дальнейший путь расследования меня навело то, что первым в этой галерее мальчиков-зайчиков был младший брат моего мужа (нет, у меня с ним ничего не было, у меня почти ни с кем в этой галерее ничего не было – я во всех этих мальчиков была влюблена трагически. Это тоже какой-то обязательный элемент этого дурацкого паттерна). Он жил одно время с нами, мне с ним было так весело, мы носили одежду друг друга и еще говорили, что можем выдавать себя за брата и сестру – потому что у нас одна фамилия (что закономерно, раз я взяла фамилию мужа) и отчество тоже одинаковое (что уже не закономерно, а вот просто так совпало).