Выбрать главу

– Не думала, что ты пишешь автобиографическую вещь.

Вот и все, что я от нее услышал. До сих пор не понимаю, что она имела в виду. Это не автобиографическая вещь. Это вещь о торговце пирожками, втянутом в обреченное на провал ограбление банка, о попытке найти свое место в мире, о смысле жизни, о поисках правды, о роке и неизбежности смерти. Это не обо мне.

Чертова мещанка.

Критический отзыв Бет о моей книге тоже не способствовал укреплению нашего брака, особенно учитывая то обстоятельство, что ее мнение разделили не менее тридцати издателей и агентов, которым я разослал книгу. Каждое из этих немногословных извещений об отказе оборачивалось осколком, ранившим в сердце. Я не принадлежал к числу людей, готовых писать романы, которые никому не нравились и не были нужны. Я просто сделал свой пробный шаг в Искусстве, не более того. Никто не захотел опубликовать «Песчаный призрак». Он до сих пор лежит в нижнем ящике моего стола, где, без сомнения, и останется.

Я вернулся работать в агентство, и снова появились деньги, правда уже не те. То, чем оборачивались наши с Бет мечты – моя книга, большая семья, нормальные отношения между нами, напоминало попытку пробежать лондонский марафон с тяжелым заболеванием легких.

А когда мы начали спорить из-за моих снов, стало понятно, что все кончено.

Я тогда видел один и тот же сон – вернее, слегка отличающиеся друг от друга сны на одну и ту же тему. В них всегда были какие-то строения – на вид небольшие, с тесными комнатами и узкими коридорами. Иногда там жили мои бывшие девушки, в недоступных подвалах и погребах. Но я не мог до них добраться, а только слышал их голоса. Бет там появлялась редко. Девушки менялись, их могло вообще не быть. Строения отличались по форме и местоположению. Но у этих снов была одна общая деталь. В какой-то момент я осознавал, что строения на самом деле гораздо больше, чем казались на первый взгляд. Я проходил через знакомую дверь и вдруг видел: у дома, в котором я жил, в котором провел долгие годы, есть еще одно крыло, а мне об этом почему-то до сих пор не было известно, и я в нем никогда раньше не бывал. Обилие воздуха и света в этом крыле со сводчатыми потолками и огромными открытыми пространствами наполняли мое сердце надеждой.

Я сделал ошибку, рассказав о своем сне Бет после того, как увидел его во второй или в третий раз. Она посмотрела на меня. В глазах у нее была ярость.

– Это всего лишь сон, – напомнил я.

Но Бет уже сделала собственные выводы. Она еще больше замкнулась в себе, а злосчастный сон стал сниться мне все чаще и чаще. Бет понимала, что означает этот дом. Понимала, чего нам обоим будет стоить мое стремление к открытым пространствам.

Что может быть отвратительнее, от чего так же несет гнилью, когда еще взаимное доверие опускается до такой низкой отметки, как в приходящем в упадок браке? Мне не хочется даже ничего об этом писать, потому что умирающий брак – это скучно, он похож на то, что Теренс называет «тупиковым состоянием». Это просто набор заданных, однообразных моделей, изменить которые никому не удается – слишком прочна жесткость конструкции. Все доводы – лишь видоизмененные вариации давно известных доводов, все споры черпаются из одного и того же стоячего заболоченного пруда. Ни у кого не осталось достаточно веры в брак для того, чтобы сделать над собой усилие и сдвинуть что-то с мертвой точки или взять на себя ответственность. Слишком много разочарований позади, чтобы поверить в успешность подобных усилий.

Остаются только механические действия, ряд хорошо отрепетированных движений, и в постели, и вне ее, когда вы принимаете решение, что человек, с которым вы живете, – единственный человек в мире, на котором вы можете с достаточной степенью безопасности выместить вашу боль и разочарование. Нельзя выместить это на друзьях, потому что получите отпор. Нельзя вывалить это на ребенка, потому что он ваше дитя. В результате мы стали использовать друг друга в качестве боксерских груш.

Ситуация была невыносимая. Вы не поймете, что такое боль, не поймете, что такое ярость, пока не окажетесь в ситуации распадающегося брака при наличии ребенка. Раскаяние, чувство вины, гнев, взаимные обвинения, страх. Если вы видите только сны о скрытых пространствах в темных домах, то конец не за горами. После того, как мою книгу постигла неудача, неудачу потерпели мы оба.