Леди Смолвуд просто игнорировала всех этих людей, словно их не существовало вовсе. Многих из тех, кто ездил в экипажах и верхом, но кого она полагала не достойными внимания Люси, она тоже не считала нужным замечать, но когда нарядно украшенная карета подъехала и остановилась возле их экипажа, она резко ткнула кучера зонтиком в спину, велев ему остановиться. Пухленькая хорошенькая пассажирка подъехавшего экипажа — неужели на лице этой леди в самом деле румяна, подумала Миранда, — любезно приветствовала леди Смолвуд и Люси, и Миранду представили княгине Эстергази.
— Ах, да вы просто красавица, — сказала княгиня, критически оглядев Миранду. Она славилась тем, что говорила то, что думает, независимо от того, приятно это собеседнику или нет, так что Миранда могла гордиться одобрением княгини. — Почему мы не видели вас раньше? Это неправильно. Вы должны привезти ее к Олмаку[8],— сказала она леди Смолвуд. — Я настаиваю на этом. Увидев ее, никто не обратит никакого внимания на протеже Ливенов; я прослежу, чтобы она получила приглашение, у вас ведь они уже есть, не так ли?
Пока леди Смолвуд подтверждала сказанное княгиней, а Миранда пыталась выразить свою благодарность за неожиданную — если не сказать ненужную — любезность, княгиня, почти не слушая, что они говорили, пробормотала еще несколько одобрительных замечаний и велела кучеру трогаться.
— Как чудесно, Миранда, — воскликнула Люси. — Немногие молодые леди удостаиваются чести получить приглашение от княгини Эстергази. Говорят, что она чрезвычайно придирчива в выборе своих протеже.
— Глупости, Люси, вы не должны говорить таких вещей. — Леди Смолвуд не желала признавать, что у такой высокородной леди может оказаться хоть малейший недостаток. Она закрывала глаза на ту откровенность, которой славилась в свете Эстергази. — Таким высоким особам, как она, многое простительно. Княгиня — сама вежливость, если только она не считает, что кто-то пытается занять неподобающее ему по положению место. Тогда она становится очень жесткой. В конце концов, моя дорогая, следует помнить, что она состоит в родстве с королевой, помимо того, что она жена австрийского посла.
— Да-да, я знаю, что она лицо очень влиятельное, вот почему мне кажется просто замечательным, что она предложила приглашение Миранде. Это признак явной благосклонности с ее стороны.
— Да… я очень признательна ей за такое внимание ко мне, — сказала Миранда.
Если говорить правду, она предпочла бы остаться в среду вечером дома и добавить несколько страниц к своему роману. Но она уже достаточно хорошо знала нравы света и понимала, что отказ пойти к Олмаку, когда у тебя имеется приглашение, особенно, если оно исходит от кого-то со столь высокими связями, вызовет скандал. Такое откровенное пренебрежение княгиней Эстергази не просто уничтожило бы всякие шансы Люси на успех и этом светском сезоне, но, без сомнения, отразилось бы дурно и на леди Смолвуд за то, что она осмелилась представить нахалку ее высочеству.
Ее светлость была сама любезность по отношению к никому не известной провинциалке, и Миранда ни в коем случае не собиралась причинять неприятностей ни ей, ни, разумеется, Люси. Конечно, она поедет и притворится, что счастлива, когда у Люси будет первый настоящий дебют в свете.
Было только одно затруднение.
— Что мне надеть? — спросила она. — У меня нет никакого платья, достаточно нарядного для такого случая.
— Миранда, разве ты забыла? — изумленно спросила ее кузина. Она не могла понять, как это Миранда может придавать столь мало значения таким важным вещам, как красивая одежда. Особенно сейчас, во время лондонского сезона, когда каждая леди старалась выглядеть самым лучшим образом. — Твое новое голубое платье с бархатным лифом почти готово.
— Да, но…
— Эмили не может не сделать его вовремя. Тебе следует просто сказать ей, что она должна дошить его незамедлительно.
Миранде удалось изобразить радостную улыбку, больше, чтобы доставить удовольствие кузине, чем от собственного счастья.
— Ты, как всегда, права, Люси. Приглашение княгини Эстергази было таким чудесным сюрпризом, что я не могу больше ни о чем думать.
— Я понимаю твое удивление. Несмотря на то, что говорит о ней леди Смолвуд, княгиня все же очень надменна — почти всегда. Я не слышала, чтобы кто-нибудь получил от нее приглашение.
Леди Смолвуд снова начала возражать против того, как описывает княгиню Люси.
— Она не надменна, моя дорогая. Просто она считает, что все должны понимать ее положение.
— Даже с таким малым опытом в свете, как у меня, я сразу поняла, что она очень отличается от остальных, — согласилась Миранда.
8
Анфилада комнат, где проводились балы, попасть на которые считалось чрезвычайно престижным.