Трудно сильнее ненавидеть женщин, чем их ненавидели два брата (Флобер называл их «котиками»). Все в их дневнике, в их романах и пьесах показывает тот своеобразный страх, с которым они смотрели на женщину, и осторожность, соблюдаемую в контактах с ними. Что пугало больше всего, так это внутреннее неистовство; оно выводило в некоторые моменты женщин за пределы общепринятого. Приключение Розы Маленгр, их старой служанки, которая тайком якшалась с молодыми жиголо, окончательно убедило их в женской развращенности и в том, что определенная часть женщин занимается проституцией лишь для того, чтобы утолить свое плотское желание. Столкнувшись с этой уверенностью, шутник Флобер рассказывал им скучные истории, а они их записывали с точностью этнологов: «Он рассказывает нам об ужасном соблазне, из которого женщина выходит победительницей. Честная замужняя женщина, мать семейства, которая в течение двадцати лет, прикованная истерическим заболеванием к своему дому, мужу и детям, видела повсюду — в факелах, ножках мебели, словом, во воем, что ее окружало, — фаллосы, и опьяненная, задыхающаяся, засыпанная этими образами, сказала себе, глядя на настенные часы: «Через четверть часа, через десять минут я выйду на улицу, чтобы заняться проституцией».
Баруччи не была первой великой проституткой, с которой перекрестились их пути. Анна Делион (1820?-1873), другая знаменитая шлюха, жила в том же доме, что и они, № 43 по улице Сен-Жорж, поскольку в то время на лестнице можно было встретить представителей всех классов: наиболее богатые жили на нижних этажах, тогда как те, кто победнее, — на верхних.
Гонкуры описали ее таким образом: «Черные, пышные, неряшливые, но восхитительные волосы; бархатистые глаза, которые являются воплощением теплой ласки, когда они на вас смотрят; большой, но тонкий нос; тонкие губы, полное лицо — волшебная голова итальянского подростка, освещенная золотом Рембрандта».
В то время она была бедной и просила у Розы, их служанки, разрешения приходить в их отсутствие, чтобы посмотреть на накрытые для ужина столы и хотя бы вприглядку утолить свое любопытство. Это было время, когда она поддерживала в порядке свой рабочий инструмент при помощи вяжущих и антисептических средств. «Из-за впрыскиваний орехового листа ручка ее черная», — докладывала Роза своим изумленным хозяевам. Однако счастье ей улыбнулось, и в один прекрасный день она стала богатой благодаря некоему Биянчи, бывшему рабочему марсельской шелкоткацкой фабрики, который немного играл на бирже. Любовная техника этой дамы весьма их забавляла. Они могли видеть, как Делион отсылала маленький сундук человеку, которому она продала свою ночь. У нее, женщины достаточно утонченной, для каждого из любовников был особенный домашний костюм, в зависимости от того, какие цвета каждому из них нравились, читаем в дневнике братьев. Прошитый и утепленный ватой шелковый домашний халат с туфлями того же цвета, украшенными золотыми нитками, батистовая рубашка, отделанная валансьенскими кружевами стоимостью от пятисот до шестисот франков, юбка с тремя кружевными воланами стоимостью от трехсот до четырехсот франков — весь этот галантный набор заставлял пускать слюнки Розу, которая имела их полный перечень благодаря ключнице, посылавшейся с разнообразными заданиями.
Затем они могли стать свидетелями ее взлета, ужиная с ней и ее подругами, встречая ее то здесь, то там, любезную, очаровательную, разбогатевшую, не желая того. И, как иногда казалось, даже безразличную к тем благам, которые сыпались к ее очаровательным ножкам. Смягченные ее вежливостью, которую она проявляла по отношению к ним, они неожиданно для самих себя признали: ее неоценимая заслуга заключается в том, что она умеет выделяться на фоне монотонной повседневности, общественных порядков, мудрости и правил и что ей удается внести в мир немного безумия.