— А Лина говорит другое. — Он многозначительно усмехнулся. — У нас дома ты стала своего рода легендой.
— Легендой?
— Ага. Не каждый день твою сестру спасают от взбесившейся лошади.
— Чего-чего?
У меня в голове ожили старые воспоминания, и я не могла не расхохотаться. Смеялась долго и искренне.
— Значит, такую историю рассказывает моя подруга?
Лукас кивнул.
— Невероятно! Хотя от Лины всегда можно ожидать чего-то в подобном духе.
— Стало быть, ты хочешь меня убедить, что моя чрезвычайно сдержанная, не склонная к театральным эффектам сестренка слегка преувеличивает? — Он усмехнулся. — Знаешь, Лина ведь в леденящих душу подробностях описывала, как вся жизнь промелькнула у нее перед глазами. А потом она их открыла и обнаружила рядом ангела-хранителя.
— Теперь понятно, почему ваша бабушка плакала, когда мы снова встретились с Линой, — прыснула я.
Не сводя с меня взгляда, Лукас двинул через стол тарелку с сыром.
— То есть ты намекаешь, что лошадь не вставала перед моей сестрой на дыбы? — Он положил мне кусочек феты. — И ты не бросилась между ними, не спасла Лине жизнь?
— Хм… — пробормотала я. — Ты вообще когда-нибудь видел конные экипажи в Центральном парке?
Лукас кивнул, потянувшись за последним тостом.
— В основном они нужны для развлечения туристов. Порой кто-то размахнется и закажет упряжку на свидание с девушкой. Не слишком оригинально. Я ничего против подобных поступков не имею, просто считаю, что настоящая романтика должна быть более личной. Романтические поступки следует продумывать.
Мы снова встретились взглядами. Лукас откровенно веселился.
— Ну, как бы там ни было… — пожала плечами я. — В общем, одна из лошадей сорвалась с привязи и пошла потихоньку гулять по парку. Тут навстречу ей идет Лина — в наушниках, уткнувшись в навигатор на смартфоне. — Впоследствии я узнала, что подруга плохо ориентируется. — А чуть раньше я случайно увидела, как она пролила кофе кому-то на брюки, так что с координацией у нее не очень.
Лукас засмеялся:
— Ну да, это не самая сильная ее сторона.
— Вот-вот, — хмыкнула я. — Пришлось крикнуть Лине, чтобы побереглась, только она ноль внимания. Тогда я подошла и отвела твою сестру в сторону.
— Твоя версия ни на йоту не совпадает с той, которую Лина со смаком рассказывает каждое Рождество.
Каждое Рождество?
Выходит, для Лукаса я не такая уж и незнакомка?
— Прости, если разочаровала. — Я запустила вилку в блюдо с рисом. — Какой там ангел-хранитель, какая героиня… Самый обычный инженер, переквалифицировавшийся в автора любовных романов. Господи, первый раз сказала это вслух, — покачала головой я.
— И как ощущения? — улыбнулся Лукас.
Я некоторое время обдумывала ответ.
— Неплохо. Кстати, здорово услышать от самой себя подобную оценку.
Если бы еще и в самом деле испытывать уверенность в новом для себя деле… Пока такой уверенности не было по одной, но веской причине: можно ли назвать писателем человека, издавшего единственную книгу? А женщину, наглухо застрявшую на первой главе второго романа?
Не знаю, заметил ли мое уныние Лукас, однако молчание он быстро нарушил:
— Позволь еще кое о чем спросить? Правда, вопрос немного личный.
— Конечно, — со вздохом ответила я, удрученная собственными сомнениями.
— Ты ни разу не говорила, что почувствовала, прервав карьеру. Задумывалась, как отнесутся коллеги к твоему новому занятию, пыталась предугадать реакцию отца… А что у тебя на душе?
Хм. Разумеется, я понимала, почему уволилась. Другое дело — правильный ли то был шаг? Сожалела ли я? Что означал творческий тупик с новой книгой? Не признак ли это ужасной ошибки?
— Впрочем, я лезу не в свое дело, — вновь заговорил Лукас, видя, что я ушла в себя, и едва ли не застенчиво улыбнулся. — Не обращай внимания.
— Я…
Он несколько секунд наблюдал за моим лицом, но едва начатую мысль мне закончить так и не удалось. Лукас снова заработал вилкой. Дает понять, что на ответе совершенно не настаивает. Или не придает моим переживаниям большого значения?
— Не буду говорить, что сильно терзалась, — наконец нашла слова я.
Лукас медленно поднял взгляд от тарелки, словно боялся меня спугнуть неосторожным движением.
— Скорее всего, с удовольствием продолжала бы работать в «Ин-Техе», не приди мне в голову мысль о том, чем на самом деле хочу заниматься. Никогда бы и не узнала, что на самом деле несчастлива. Но меня вдруг осенило — и я поняла, как здорово действительно любить свою профессию. Ощутила такую гамму чувств, которых никогда не испытывала, будучи инженером.