Возможно, и она ощущала нечто подобное? Или она оставалась невозмутимой? Едва ли… С ее страстной, легковозбудимой натурой трудно было предположить такое. Ей, должно быть, было лет двадцать пять или около того. Как могла она прожить столько времени, не имея рядом мужчины?
– Почему вы следите за мной? – спросил Маркус.
– Что?
– Я видел вас прошлой ночью. Когда вы попали в мою комнату.
У Кейт едва не подкосились ноги, но она быстро взяла себя в руки.
– Не понимаю, о чем вы. Я приехала в Лондон вчера и познакомилась с вами всего несколько минут назад. Поэтому я не имею ни малейшего представления о том, где располагается ваша спальня. Почему вы решили, что я побывала у вас?
Она была бессовестной лгуньей. Безусловно, она помнила каждый момент их неожиданной встречи. Он не без удовольствия отметил, что ее нельзя было считать сомнамбулой, поскольку она явно понимала, о чем идет речь, и внимательно, словно изучая, смотрела на него. Был ли ее интерес вызван тем, что она была девственницей в довольно зрелом возрасте, стремившейся расстаться со своей невинностью? Или она пропащая женщина, которая не спала с мужчиной целую вечность?
Как бы то ни было, но ему все это доставляло удовольствие, и он был счастлив возблагодарить ее за каприз, побудивший ее к этому. Он прижался к ней еще плотнее и провел пальцем по ее алым губам. Они были влажными, манящими, он поддался искушению и поцеловал ее. Его охватило новое возбуждающее чувство, будто возродилась любовь, как в те времена, когда он был юн, безрассуден и поддавался влечению сердца.
Он пресытился связями с похотливыми и сговорчивыми проститутками, которые исполняли любое его пожелание. Но в их обществе он никогда не испытывал подобного наслаждения.
Встреча с Кейт всколыхнула дремавшие в нем чувства, он словно бы окунулся в атмосферу непосредственности, искренности, свежести. Маркуса буквально переполняло блаженство. Возможно, ему повезло и в его душе пробудилось неуловимое ощущение подлинного счастья.
– Я хочу, чтобы мы стали любовниками, – шепнул он ей. – Я жажду узнать, что значит быть вместе с тобой.
От столь непристойного и наглого предложения Кейт едва не разинула рот.
– Мое первое впечатление о вас было как о потерявшем меру грубияне, но теперь я считаю, что вы просто сошли с ума.
Она снова попыталась проскользнуть мимо него, но Маркус схватил ее за руку и рывком вынудил остановиться.
– Приходите ко мне сегодня в полночь, в мои апартаменты.
– Какие апартаменты? Вы ведь здесь не живете. Это же дом леди Памелы.
– Этот чудовищный по величине особняк мой. Когда мне приходится здесь останавливаться, я занимаю хозяйские покои. – Прошлым вечером Кейт, по-видимому, была слишком взбудоражена, вполне вероятно, что она не помнила, где они располагались, поэтому Маркус прибавил: – Они находятся в южном крыле, на четвертом этаже, в самом конце коридора. Воспользуйтесь лестницей для слуг.
– Я не стану этого делать. Я уважаемая дама и компаньонка леди Мелани. Как вы осмеливаетесь предлагать мне такое?
– А я не предлагаю.
– Вы что, силой принудите меня согласиться?
Его репутация была одной из самых ужасных в Лондоне. Тем не менее у него все-таки были некоторые принципы: он никогда не путался с целомудренно и скромно ведущими себя дамами, не желая порочить их репутацию.
Вокруг и так хватало распутных девиц. Но он не знал иного способа, чтобы заставить ее прийти.
– Если вы не придете, я обвиню вас в краже моего кольца.
До сих пор он не был уверен в этом, но теперь у него не оставалось и тени сомнения насчет того, кто похитил его кольцо. Только она. Явно обомлев от изумления, она открыла рот, пытаясь придумать наиболее благовидный ответ. Наконец Кейт выдавила из себя:
– Какого кольца?
– Я не могу сказать, как и когда вы взяли его. Или для чего. Вы совсем не похожи на воровку, поэтому я не могу представить себе, что вас побудило к этому. Единственное, чего мне хочется, – это чтобы вы пришли ко мне в полночь. Если мне придется силой принудить вас посетить меня, то я ни перед чем не остановлюсь.
– Грубиян.
– Не буду спорить.
– Интриган.
– Да.
Она не отрываясь смотрела ему в лицо, ее зеленые глаза блестели от слез обиды и гнева.
– Пожалуйста, не поступайте так со мной.
– Увы, придется.
Застонав то ли от ярости, то ли от отчаяния, она резко отстранилась от него и устремилась в дом.
Глава 3
Кейт нервно мерила шагами свою комнату. Часы неумолимо отстукивали время. Приближалась полночь, а вместе с ней тот миг, когда лорд Стамфорд назначил ей встречу. От возбуждения она не находила себе места.
Попасть в такую неприятность! И как выбраться из нее?
Маркус Пелем! Не везет так не везет! Он заметил ее, когда она находилась в его апартаментах. Он знал, кто она такая, к тому же был повесой, который мог повсюду растрезвонить о ее досадном промахе. Прощай ее спокойная жизнь!
Она бросилась ничком на кровать, уткнув голову в руки. Если бы все случившееся оказалось всего лишь дурным сном!
У нее оставалось всего десять минут, чтобы решить: подчиниться его требованию либо пренебречь им. Проигнорируй она его, и он обвинит ее в краже. Что тогда станет с ней? Даже Кристофер, полноправный граф, будет бессилен помочь ей. Кольцо настолько ценное, что ее непременно посадят за решетку, может быть, даже отправят в виде наказания в тюрьму или, Боже сохрани, казнят.
А если она пойдет к нему? Кейт нисколько не обольщалась насчет его намерений. Какое ему дело до ее целомудрия? Мерзавец соблазнит ее. Прискорбно, но, увы, она была почти уверена, что не имеет ничего против. Вряд ли в этом случае можно говорить о насилии.
Неужели таково действие любовного напитка? Что же содержалось в том проклятом флаконе? С каким наслаждением она уступила бы ему, его мужскому обаянию! Это заставляло ее призадуматься, не обезумела ли она, выпив тот напиток.
Неужели она не извлекла никакого урока из неосмотрительного и безрассудного поведения своей матери? Хотя ее мать была замужем и графиней, все-таки она сбежала со своим итальянским любовником. Она чувствовала себя несчастной, была недовольна судьбой и презирала скучного и ничем не примечательного отца Кейт; она погубила себя и необдуманно разрушила весь окружавший ее мир. В итоге отец Кейт покончил с собой, Кейт осталась сиротой, лишившись всего состояния, а у матери Кейт родилась дочь, внебрачная и потому незаконная, – еще одно следствие ее неразумного поступка.
Этой девочке, Селине Белла, исполнилось шестнадцать лет, столько же, сколько и Мелани. Она уже почти два года жила в Лондоне, тихо и уединенно, на средства, доверенные попечителю, причем этим попечителем, или опекуном, по завещанию матери была назначена Кейт.
Кейт никогда не встречалась с ней, но не без помощи Регины нашла лондонского поверенного, который взял на себя обязанность распоряжаться имуществом Селины. Кейт только согласовывала условия аренды дома, найма слуг, выбора компаньонки, а также контролировала денежные траты. Но это было все, что она позволяла себе делать.
Сама мысль, что у нее есть рожденная вне брака единокровная сестра, была так же невыносима для нее, как мучительны воспоминания, связанные с матерью. Но когда Кейт открыто взглянула на собственную жизнь, то с ужасом обнаружила, что за ее внешним спокойствием и покорностью скрывается такое же отчаяние, как и у матери. Было ли такого рода недовольство их врожденной чертой?
Кейт устала от своего подневольного существования, такая жизнь унижала ее. За каждой мелочью ей приходилось обращаться с просьбой к Регине. Она задыхалась, ее душила заурядность быта. Кейт очень хотелось стать непосредственной, легкомысленной. И вместе с тем она боялась своего стремления освободиться от всех пут.