Гризетка. Я тебе уже сказала — нет.
Поэт. Но… (Вздыхает.)
Гризетка. Да ведь это был мой жених.
Поэт. Могла бы и не вспоминать о нем в такую минуту.
Гризетка. Э… что ты делаешь, слышь…
Поэт. Давай представим, что мы в каком-нибудь замке, где-нибудь в Индии.
Гризетка. Ну, там они ведут себя наверняка приличнее, чем ты.
Поэт. Не говори глупостей! Это божественно — о, если б ты знала, что ты для меня значишь…
Гризетка. И что же?
Поэт. Да не отпихивай ты меня все время, я ведь ничего тебе не делаю — пока что.
Гризетка. И без того корсет жмет.
Поэт(просто). Так сними его.
Гризетка. Ладно. Но только ты не нахальничай.
Поэт. Не буду.
Гризетка, встав с дивана, снимает в темноте корсет.
(Продолжая сидеть на диване). Скажи, а тебе было бы интересно узнать мою фамилию?
Гризетка. И какая же у тебя фамилия?
Поэт. Я лучше назову тебе ту, которой подписываюсь.
Гризетка. А что — есть разница?
Поэт. То есть литературный псевдоним.
Гризетка. Значит, ты пишешь под чужим именем?
Поэт подходит к ней вплотную.
Ой!.. Слышь, не надо!..
Поэт. Какие запахи, какой аромат. Волшебно. (Целует ее в грудь.)
Гризетка. Порвешь мне рубашку.
Поэт. Сними… сними… все это лишнее.
Гризетка. Но Роберт!
Поэт. А теперь, приди в наш индийский замок.
Гризетка. Сначала скажи, что ты меня действительно любишь.
Поэт. Да я молюсь на тебя. (Пылко целует ее.) Молюсь на тебя, радость моя, весна моя…
Гризетка. Роберт… Роберт…
Поэт. Это было райское блаженство… А подписываюсь я как…
Гризетка. Роберт! О Роберт…
Поэт. Как Бибиц.
Гризетка. А почему Бибиц?
Поэт. Это только так, псевдоним… или ты не слыхала никогда это имя?
Гризетка. Нет.
Поэт. Ты никогда не слыхала? Божественно! Нет, в самом деле? Или ты просто разыгрываешь меня?
Гризетка. Господи, ну что тут такого. Не слыхала — и все!
Поэт. Ты что же, никогда не ходишь в театр?
Гризетка. Да нет, почему, я была тут с одним… С дядей моей подруги и подругой мы ходили в оперу.
Поэт. Гм, а в Бургтеатр ты, стало быть, не ходишь.
Гризетка. Туда мне еще никто не дарил билеты.
Поэт. Я пошлю тебе билет в ближайшее время.
Гризетка. Хорошо бы! Только не забудь. И на что-нибудь веселенькое!
Поэт. Гм, веселенькое… А на трагедию, стало быть, пойти не хочешь?
Гризетка. Не очень.
Поэт. Даже если это моя пьеса?
Гризетка. Твоя? Брось! Ты пишешь для театра?
Поэт. Позволь, я только зажгу свет. Я ведь тебя еще и не видел — с тех пор как ты стала моей возлюбленной. Ангел! (Зажигает свечу.)
Гризетка. Эй, стыдно же… Дай хоть одеялом прикроюсь.
Поэт. Потом! (Подходит к ней со свечой в руках, долго разглядывает.)
Гризетка(закрыв лицо руками). Ну, Роберт!
Поэт. Ты красива, ты сама красота, ты, может быть, сама природа, ты святая простота.
Гризетка. Ой, капает же! Ты что — не видишь?
Поэт (ставит свечу на стол). Ты — это то, что я давно искал. Ты любишь только меня, ты любила бы меня, даже если б я был разносчиком мелких товаров. В этом такая отрада. Признаться, я все не мог отделаться от некоторого подозрения… Скажи, только честно, неужели ты действительно не знала, что я Бибиц?
Гризетка. Господи, вот пристал. Ну, откуда мне знать, кто такой.
Поэт. Что есть слава! Нет, забудь все, что я тебе говорил, забудь даже имя, которое я тебе называл. Для тебя я Роберт и останусь Робертом. Да я и пошутил. (Легко.) Я вовсе не писатель, а разносчик товаров, а вечерами подыгрываю певцам в кафе на клавире.
Гризетка. Ну, совсем запутал… И смотришь как странно… Да что с тобой в самом деле?
Поэт. Это так необыкновенно — со мной такого еще и не было, крошка, прямо слезы навертываются. Эго так волнительно. Мы не будем разлучаться, да, мы будем очень любить друг друга.