Пока вышколенная прислуга сервировала крошечный французский столик для кофе, в гостиной шла светская беседа "про погоду", про общих знакомых. И только дождавшись, когда они остались одни, Мирон многозначительно замолчал. Отхлебнув с изящной чашечки вкуснейший кофе, он картинно нахмурился и произнес:
— Уж не знаю, Ната Маратовна, казнить будете или миловать, но натворил я делов, кажется.
— Ну-ну, Мирошенька, не горячись, что случилось?
— Да как сказать… — Мирон деланно помялся. — Пообещал Мариночке найти хорошую горничную, хотел угодить. Подобрали в агентстве, да хорошо, что заехал посмотреть на кандидатуру. Не поверите — бывшая эскортница! Откуда знаю — не спрашивайте…
Ната Маратовна, на этих словах чуть хрипло рассмеявшись, погрозила пальцем собеседнику. Тот, сделав вид, что не заметил шутливой издевки, скорбно продолжал:
— А времени в обрез, Диля уже скоро уходит, не сегодня-завтра, что делать — ума не приложу. Не пускать же эту особу в дом Мариночки, сами понимаете… Не знал, уж простите….
"Экий хитрец, — мысленно усмехнулась Заринова. — Думает свалить с себя ответственность в случае удачи и выйти чистеньким. Глупый мальчишка… Ну да ладно, подыграем".
— Мне кажется, ты слишком близко к сердцу принимаешь и просьбу Марины, и кандидатуру этой, как ее там зовут? Инга? Горничной. — посерьезнев, медленно проговорила Ната Маратовна. — Я не сомневаюсь в чувствах Алексея к жене. И тебе не советую. Прошлое пусть будет прошлым. Девочка хочет начать честную трудовую жизнь, а ошибки есть у каждого. Пусть работает. А чтобы тебе было спокойнее — пришли ее ко мне. Я ее проинструктирую, недельку поработает в нашем доме, поучится порядкам, и если не заслужит нареканий — что ж, отправим ее вместо Дили.
Мирон потрясенно слушал. Он не сомневался в поддержке Наты Маратовны, но выходило даже лучше, чем он мог предположить, летя с новостями сюда.
Помолчав, Заринова тихо спросила:
— Она красивая?
— Да, — выдохнул Мирон. Высокая блондинка…
Собеседница задумчиво кивнула.
— Пришли ее сюда. И пусть оденется попроще, держится скромно. А дальше уже моя забота.
Глава 7. Алексей. Новый год к нам мчится…
Новый год был любимым праздником Алексея. Он в глубине души оставался тем же маленьким мальчиком, который когда-то верил в бородатого волшебника и его красавицу-блондинку внучку. Вечерело, хлопьями падал красивый декабрьский снежок. Москва уже одевалась в яркие гирлянды, светящиеся шары и нарядные елки, и от этого настроение было праздничным и приподнятым.
Домой не хотелось — атмосфера большого блестящего города влекла сильнее, чем тихий домашний уют загородного особняка. Но Марина одолевала звонками — к ужину ждали Артура Сергеевича и Нату Маратовну. Поскольку молодые сам Новый год традиционно встречали в роскошном ночном клубе или за границей, родители по-хозяйски приезжали в гости "проведать" их примерно за неделю до него.
Эти семейные посиделки Алексей на дух не выносил. Они напоминали ему плохо скрытые инспекции, а напутствия, которыми буквально обременяли "молодых" тесть и теща, вызывали злость и раздражение бестактностью и высокомерием. Особенно невыносимой была Ната Маратовна. Ее бесцеремонные и ядовитые замечания по поводу его финансовой и мужской несостоятельности доводили его до "белого каления". Но Марина была покорной дочерью: родителей обожала, ничего предосудительного в их поведении не видела и потому заступаться за мужа была не намерена. Алексею приходилось делать вид любезный и приветливый, хотя иногда хотелось выскочить из-за роскошного праздничного стола, прыгнуть за руль новенького порше и уехать куда глаза глядят. Его родителей на подобные семейные ужины никто не ждал и не приглашал — клан Зариновых, в который помимо тестя и тещи, входила многочисленная ближняя и дальняя родня, сразу дал понять, что они чужаки, и среди них им не место.
Скромные и спокойные Илья Викторович и Татьяна Владиславовна были типичными представителями коренной московской интеллигенции. В советское время оба работали сначала младшими научными сотрудниками в одном из НИИ, а с приходом нового строя мягко вписались в рыночные отношения, потихоньку став востребованными высококлассными инженерами. И хоть их доход позволял им существовать вполне безбедно, с финансовыми возможностями свояков он был несравним. Этот факт они принимали вполне равнодушно, любили сына, прекрасно относились к невестке и вмешиваться ни во что не стремились.
Въезжая через открытые кованые железные ворота по расчищенной от снега дороге к их двухэтажному, в стиле "модерн" особняку, Алексей увидел у высокого крыльца серебристый "вольво" тестя, и праздничное настроение практически моментально исчезло.
Отогнав своего любимого железного в гараж, он, помедлив, потянул тяжелую входную дверь на себя. Залитый ярким светом холл ослепил его. Высокая, дизайнерски украшенная натуральная елка красовалась посередине, упираясь золоченной звездой практически в расписной потолок. Сделав несколько шагов, Алексей сразу и не понял, почему сердце у него замерло, а потом пустилось в пляс где-то в районе горла. Только через несколько секунд он осознал, что стоит столбом и совершенно оторопело смотрит на роскошную, невероятно красивую блондинку, при том совершенно забывая дышать. С трудом придя в себе, он смог наконец понять, что она предлагает взять его пальто и убрать в шкаф.
— Вы новая горничная? — охрипший голос Алексея как будто не принадлежал ему.
Инга обольстительно улыбнулась и поправила воротничок своего очень скромного серого платья до колена, открывающего совершенно потрясающие ноги:
— Меня зовут Инга, я с сегодняшнего дня у вас работаю. — голос девушки показался ему ангельски чистым и юным.
— Приятно познакомиться, — окончательно и совершенно по-мальчишески смутившись, буркнул Алексей.
В холл выплыла Ната Маратовна. Нарядное, в пол, бордовое бархатное платье превосходно подчеркивало достоинство ее пышной фигуры и деликатно скрадывало недостатки. Высокая прическа открывала слегка поплывшую шею, на которой красовалась дивное жемчужное ожерелье. Даже на домашний ужин к дочери Ната Муратовна предпочитала приезжать "во всеоружии".
— Лешенька, — пропела она деланно доброжелательно, — Ну где же ты ездишь? Уже заждались!
И, глянув на Ингу, уже другим тоном резко добавила:
— Не стойте, милочка! Вешайте пальто и занимайтесь своими обязанностями. — И плавно поплыла в сторону столовой. Проследовавший за ней Алексей внезапно ощутил, что для него праздник заиграл новыми яркими красками.
Глава 8. Инга. Честный труд не всегда облагораживает
Инга с пунцовыми щеками, вылетела из холла в тихий темный коридор. Оторопелый вид Алексея ей откровенно польстил, но холодный пренебрежительный тон Наты Маратовны прозвучал как пощечина.
"Ну погоди, старая жаба, — зло усмехнулась она про себя, — наплачется твоя доченька, уж я это вам устрою…".
В конце коридора появилась пухлая фигурка Валечки или, как она велела Инге ее величать — "Валентины Степановны". Сложив руки на пышной груди, она язвительно произнесла:
— Ну что ты там замерла? Делать нечего? Влетело? Так не пяль зенки бесстыжие на хозяина! Думаешь я не видела, как ты перед ним крутилась?
— Да растерялась я, Валентина Степановна! — От испуга, что их так удачно разработанный с Мироном план может рухнуть, а деньги просвистеть мимо, голос Инги прозвучал жалобно и беззащитно.