— Думаешь, из-за того, что ты больше не девственница, тебя никто не возьмет замуж? На востоке, пожалуй, могло бы быть и так, но только не здесь. Женщин на западе не хватает, детка, так что девственница ты или нет, большого значения не имеет. Здешним мужчинам нужны жены, а не святые.
Чувствуя его мускулистое тело, властно прижимавшее ее к себе, Эмили ощутила, как в ней вновь вспыхивает желание. Она едва сдержалась, чтобы не сказать об этом пел ух.
— Я и не собираюсь быть святой, однако знать, что такое хорошо и что такое плохо, обязан каждый.
— Но разве то, чем мы с тобой занимаемся, не хорошо? — прошептал Клауд, касаясь губами пульсирующей жилки на ее шее.
— Да, когда делаешь это со своим законным мужем. — Эмили стиснула зубы, пытаясь совладать с накатившей на нее теплотой. — А я совершила грех.
— Ах ты, маленькая лицемерка! Это в тебе говорит разум… — Клауд выразительно взглянул на соски Эмили, затвердевшие от его прикосновения, — а тело посылает грех к черту. У меня еще никогда не было девственницы, — прибавил он и коснулся языком поочередно каждого упругого соска.
— Не правда ли, замечательно, — язвительно заметила Эмили, — что в первый раз я отдалась именно тебе.
— Вот именно, в первый раз, — медленно проговорил Клауд, borcc не имея в виду ее девственность.
— Ты что, опять хочешь этим заняться? — ахнула Эмили, видя, что Клауд уже снова во всеоружии.
— Конечно… если тебе не очень больно.
— Не очень, — честно ответила она. — А что, должно быть больно?
— Может быть, завтра.
— Тогда почему бы тебе не подождать — ведь завтра мне опять придется скакать на этом ужасном животном!
— Я дам тебе еще одно одеяло. Единственное, от чего я должен удерживаться, это от того, чтобы сдерживать себя.
— Если бы нее так думали, в мире царил бы полнейший хаос.
— Вот это точно. — Клауд коснулся губами ее губ. — Но на сей раз ты отдашься мне целиком и полностью.
И снова их тела, слившись воедино, задвигались в такт, достигая самых вершин неземного блаженства, а когда наконец Клауд выпустил ее из своих объятий, Эмили почувствовала такую усталость, что с трудом могла открыть глаза. У нее не было сил даже на то, чтобы отодвинуться, и она так и продолжала лежать в объятиях любовника.
— Я должна хоть что-то на себя надеть, — сонно пробормотала она.
— Это вовсе не обязательно. — Клауд медленно провел рукой по ее телу.
— Торнтон не должен видеть меня голой, а я могу не проснуться до того, как рассветет.
— Ну тогда накинь мою рубашку. Будет легче снимать, если я снова тебя захочу.
Презрительно фыркнув, Эмили, путаясь в рукавах, принялась натягивать на себя рубашку, которую протянул ей Клауд, а затем, недовольно глянув на него, улеглась снова. Однако когда Клауд притянул ее к себе и прижался своей мошной грудью к ее спине, она и не подумала сопротивляться. Теперь ей было тепло и уютно, а кроме того, она слишком устала.
Клауд услышал, как дыхание Эмили стало ровным, и понял, что она заснула. Ему было так приятно чувствовать рядом ее тело и совсем не хотелось отодвигаться, что с ним постоянно происходило, когда он спал с другими женщинами.
Прикосновения Эмили, робкие, целомудренные, не шли ни в какое сравнение с изощренными ласками, на которые Эбигейл была такая мастерица, однако они заставляли Клауда сгорать от наслаждения.
В конце концов, решив принимать все как есть и просто наслаждаться жизнью, он задремал.
Душераздирающие вопли смешались с кровожадными воинственными криками. Эмили зажала уши руками, но ужасные звуки no-прежнему преследовали ее, и вскоре ей начало казаться, что она не выдержит и сойдет с ума. Выстрелы смолкли, но вопли и стоны продолжали доноситься отовсюду, а когда наконец наступила тишина» в ушах ее все еще звучало эхо сражения.
Медленно направилась она к тому месту, откуда поднималась вверх тоненькая струйка дыма, Сколько крови! От ее тошнотворного запаха Эмили едва не вывернуло наизнанку, и она поспешно зажала рот рукой. Тела словно продолжали корчиться на земле, одни — вытягиваясь в струнку, другие — скрючившись в луже крови, и нее изувеченные до неузнаваемости. Эмили силилась преодолеть отвращение и не могла.
Лишь по прошествии некоторого времени сквозь ее объятое ужасом сознание проник низкий ласковый голос и мозолистая рука нежно прошлась по волосам Эмили, отгоняя злых демонов прочь.
— Кто это?
— Ш-ш-ш. Не бойся, спи спокойно, — прозвучал над ее ухом голос Клауда.
Эмили повернулась и спрятала лицо у него на груди.
— Столько крови…
— Это война, крошка. Если кто-то скажет тебе, что бывает война без крови, не верь ему.
— У тех, кого там убили, были такие замечательные планы, — печально прошептала она, но сон уже схватил ее в свои цепкие объятия.
Клауд просунул руку под рубашку, а затем ласково провел по нежной, округлой попке.
— Эмили…
— М-м-м…
— Я знаю верное средство, которое поможет тебе забыть все неприятности.
— И кажется, этим средством ты лечишь все болезни подряд…
— От того, что меня сейчас беспокоит, оно помогает великолепно, — прошептал Клауд.
— Нам нужно поспать, — еще раз попыталась возразить Эмили, но когда Клауд накрыл ладонью ее грудь, сама подалась к нему.
— Как раз оно-то и поможет тебе лучше заснуть, заверил ее Клауд. Когда Эмили тихонько хихикнула, он почувствовал, как в груди его разгорается огонь желания.
К восторгу Клауда, Эмили принялась порывисто отвечать на его ласки; она и не думала сдерживаться. Он понимал, что так будет не всегда и ему надо пользоваться моментом. Клауд не сомневался, что через какое-то время, когда призраки прошлого уже не так будут ее беспокоить, эта красотка станет куда сдержаннее.
Эмили и сама была немало удивлена тем, что так бурно реагирует на ласки почти незнакомого ей человека. Сначала ей даже стало страшно — уж не распутница ли она в самом деле; однако вскоре она поняла, что, предаваясь безудержно» страсти, пытается таким образом заглушить жуткие воспоминания. После бурной ночи любви Эмили заснула крепко и глубоко и кошмары больше не мучили ее.
— Бедняжка. — Клауд с жалостью поглядел на девушку, мирно спавшую в его объятиях и больше похожую в большой мужской рубашке на уставшего за день ребенка.
Он никогда не переставал удивляться, как это люди, выросшие на востоке страны и привыкшие к благам цивилизации, решаются сняться с насиженных мест и отправиться на запад. Очень немногие из них имели ^представление о том, что их ждет и как спастись от гибели, которая подстерегала их там на каждом шагу. Они тащили за собой женщин и детей и были исполнены самых радужных надежд, но зато совершенно лишены здравого смысла. К несчастью, в результате их наивности страдали беззащитные существа, такие как Эмили и Торнтон.
Клауду приходилось видеть немало смертей и участвовать во многих сражениях. Он вышел из них закаленным и безучастным ко всему, кроме страданий невинных людей. Им всегда доставалось больше всех, непонятно почему. Они особенно часто погибали, еще чаще становились калеками или сходили с ума.
Сон Эмили становился все более беспокойным, да и мальчугана, который потихоньку подполз к ним, похоже, мучили воспоминания, которые он, в силу малых лет, не мог еще до конца осмыслить.
— Можно к вам, мистер Райдер?
Клауд взглянул на малыша. Тот стоял на коленях у их ложа, завернувшись в одеяло; глаза его были широко раскрыты, того и гляди заплачет. Наверняка когда Эмили спала с ним рядом, ему не было так страшно. Клауд подвинулся, давая мальчугану место посередине.
— Залезай, малыш. Только смотри, чтобы это не вошло у тебя в привычку.
— Я знаю. — Забравшись в самое теплое место, Торн-тон прижался к спящей Эмили. — Мама тоже так говорила.
— Эта мама? — заметил Клауд.
— Ага. Мою первую маму унесли ангелы. А ты будешь моим вторым папой?
— Нет, — как можно мягче проговорил Клауд. Если хочешь, зови меня дядей.
— Ладно. У меня никогда не было дяди. — Он еще теснее прижался к Эмили. — А мама такая теплая.
— Верно, Торнтон. — Малыш выглядел таким домашним, что Клауд даже улыбнулся про себя.
— Ты будешь отгонять от нас индейцев?