Оливия поднялась.
— Пойду приму душ, потом поедим, Бэрди Гу. Я, правда, умираю от голода, мечтаю о сандвиче перед обедом.
— Я сделаю. Какой ты хочешь?
— Арахисовое масло и мармелад.
Бэрди удивленно открыла рот. Потом покачала головой и, бормоча про себя, что, мол, «хорошо, когда беременная, по крайней мере, не требует активированный уголь и сандвич с селедкой», отправилась делать сандвич. В то время как Оливия в очередной раз преображала себя из энергичной бизнес-вумен в домашнюю хозяйку.
Утром в среду Оливия высадила Бэрди у Уорфилдской глазной клиники. После работы они со Стюартом, вернувшимся из Парижа, заехали к ней.
Она принимала виноград и шоколад, открытки и цветы с деланно пресыщенным видом, за которым скрывалось золотое, отзывчивое сердце.
— Спасибо, мои лизунчики, что бы я без вас делала? Завтра меня оперируют, так что приходить нельзя. Будет очень мило, если они вернут мне зрение. Я всегда терпеть не могла комичных слепых людей, даже когда была пациентом у доктора Барнарда…
— Бэрди, а ты была у доктора Барнарда? — удивилась Оливия.
— Разве я вам не говорила? Не обращайте внимания! — Она потянулась за стаканом воды на тумбочке. — Я обреталась у старой тетки, которая пережила самолеты-снаряды… Веселая была жизнь — мне даже ломтик хлеба не позволяли взять самой. Один Господь знает, что я чувствую сейчас.
— О, мужайся, Бэрди! — подбодрила ее Оливия. — С тобой все образуется, только не будь такой пессимистической брюзгой.
— Ах, вот как, я — пессимистическая брюзга? — Она обернулась к Стюарту за моральной поддержкой. — Я, которая говорила, что она лучше всех и вам следует жениться на ней, а не на этой женщине — Легран, правда?
— Да, Бэрди!
— О чем это вы толкуете? — спросила Оливия.
— Это не твое дело, — отрезала Бэрди, — но я знакома с ним раньше тебя. Он однажды явился на Патерностер-роу с твоим батюшкой, весь такой деловой, обаятельный, остроумный и готовый взять власть над «Лэмпхаузом». Ты и Винни были у меня в кабинете, и из-за пыли не заметили, как они прошли мимо. А потом он спросил меня, кто из нас дочь босса. Я ответила: брюнетка, очень здравомыслящая; женитесь на ней, а не на рыжей — та вампирша! Он сказал: что ж, эта мне подходит, и женился на тебе, так что скажи спасибо, Оливия!
Оливия через кровать Бэрди посмотрела ему прямо в глаза.
— Это правда?
— Правда! — Он скрестил два пальца над головой Бэрди. — Если она так говорит!..
Когда они собрались уходить, Бэрди схватила их за руки.
— Дайте мне полюбоваться на вас, дорогие! Может быть, я вас больше не смогу увидеть… Ладно, вы, молодые и красивые, проваливайте и дайте мне отдохнуть! — И выключила светильник.
Комок стоял в горле у Оливии, когда в коридоре она говорила Стюарту, держа его за руку:
— Она действительно боится и не хочет этого показывать. Всегда несет несусветную чепуху, когда нервничает. Я тоже. Будем надеяться, что операция пройдет удачно.
— Все будет хорошо, милая, вот увидишь.
— Я очень надеюсь. Ради нее.
Так как в клинику на следующий день приходить не велели, Оливия туда позвонила. Дежурная медсестра сказала ей:
— Операция прошла хорошо, но насколько она успешна, нельзя определенно сказать, пока на глазах повязки.
— Мистер Брэйнтри говорил, что в радужке могут быть проделаны маленькие «окошечки» — он и это сделал?
Последовала небольшая пауза, пока сестра листала бумаги, Оливия слышала в трубке их шелест.
— Да, это было сделано… Он написал в операционном журнале, что дренаж закупоренных трабекул выполнен удовлетворительно. Большего я вам пока сказать не могу.
— Когда теперь можно будет прийти?
— В субботу. До тех пор ей надо лежать абсолютно спокойно.
— Благодарю вас! — Оливия положила трубку и вышла в сад.
— Хэлло, миссис Маккензи!
Садовник выглядел немного встревоженно, озадаченно озирая ландшафт. Похоже, он ничего здесь сегодня не делал, в саду не было ни его инструментов, ни тачки.
— Привет, Энди. Что-нибудь не так?
— Мистер Стюарт, мэм, сказал, что вы хотите превратить склоны холма в виноградник, и заказал механического землекопа. Стыдно-то как, ведь декоративный сад только начал получаться. Вроде смысла нет дальше работать… Я, значит, уволен, мэм?
— Когда он вам сказал?
— Перед уходом на работу, мэм. Ежели б сказал вечером, я бы и не пришел на работу сегодня.
— Ладно, не беспокойтесь об этом, Энди. Продолжайте работать, как обычно, я разберусь с мистером Стюартом и его грандиозными идеями! — Этот механический землекоп будет моментально отправлен обратно, мысленно добавила она, идя домой в грязных зеленых резиновых сапожках.