— Делай все так, как считаешь нужным. У меня вообще нет никаких идей! Мои мозги совершенно иссушены. И все же, что ты думаешь, как долго идет почта от Нью-Йорка до Сан-Франциско?
— О нет, нет, только не это! Я больше не отвечаю тебе! Ты доведешь меня этим вопросом до безумия! Он, как граммофонная пластинка, которая постоянно крутится в твоем мозгу. Серьезно прошу тебя, Джерми, забудь хотя бы на мгновение эту маленькую белокурую танцовщицу и сосредоточься на подготовке фильма! Нам нужно сделать тысячу вещей, и ты мне нужен! Ведь я один не могу выполнить все, что требуется! Мне самому тоже необходимо быть более собранным! Вряд ли ты поверишь, что я забыл Ниту? Она также постоянно в моей голове и в моем сердце. Но я из-за этого не жалуюсь! В конце концов, возьми себя в руки! Они уже написали. Самое позднее завтра их письма будут здесь! — Ред снова посмотрел на объявление. — Думаю, мы дадим его в «Сан-Франциско кроникл» и одновременно в «Сан-Франциско икзэ-минер», ты согласен?
— Я со всем согласен, — равнодушно ответил Джерми. — И когда ты дашь объявление?
— Подожди… — Гарретт немного подумал и продолжил: — Хотелось бы начать съемку побыстрее, как только возможно! Сегодня двадцать восьмое июня! Если я сейчас передам объявление по телефону, то оно могло бы появиться в газетах уже завтра, то есть в среду. В четверг мы отобрали бы статистов, а в пятницу могли бы начать работать над фильмом! До этого я планирую составить программу-сценарий.
— Слушай, ведь следующий понедельник — четвертое июля, что ты думаешь по этому поводу, Гарретт?
— Непосредственно ничего, но это ничего не меняет! Мы просто прервемся, остановим съемки на один день, но к этому времени уже будем иметь для обработки материал, снятый за три дня.
— А у нас не запланирована на четвертое какая-нибудь вечеринка? — поинтересовался Джерми. На четвертое июля — День независимости Соединенных Штатов — вечеринки планировала вся Америка. Повсюду царило праздничное настроение. Для жителей Сан-Франциско стало традицией встречаться в этот день в парке «Золотые ворота», протянувшемся на шесть с половиной километров и имеющем ширину почти в километр. Парк находился в северо-западной части города. На больших зеленых лужайках, по берегам трех озер, по опушкам небольших рощ люди устраивались на своих одеялах, а рядом с ними громоздились огромные корзины со всякой снедью для пикника. Смех, улыбки, веселье, встречи старых друзей и ожидание гигантского фейерверка, которым город каждый год радовал своих жителей.
— Мы приглашены сразу на несколько вечеринок, — сообщил Гарретт. — Но я хочу предложить тебе нечто другое! Пора снова спускать на воду нашу яхту. Как ты думаешь, четвертое июля — подходящий день?
Кто не праздновал этот день в «Золотых воротах», тот выходил на своей лодке в залив Сан-Франциско, откуда открывался замечательный вид на расположенный на холмах город и на его изумительные по красоте мосты.
— Прекрасно! Но, если будем только ты и я, — сказал Джерми.
— Пока я еще никого не приглашал!
— Хорошо, тогда я согласен! Но действительно только мы вдвоем, Ред, я не хочу видеть на яхте ни одной девушки!
— Никогда? — усмехнувшись, спросил Гарретт. — Ты настолько влюблен?
— «Никогда» — звучит слишком патетически, но, в ближайшие недели точно не хочу. Да, я влюбился, и почему я не могу в этом признаться?! — Вдруг Джерми стремительно метнулся к телефону. — Алло! — крикнул он в трубку. — Алло?
По разочарованному лицу друга Гарретт понял, что звонок не из Нью-Йорка.
— Да, мы вернулись, — услышал он голос Джерми. — Да, было интересно, Нью-Йорк всегда интересен!
Ред подошел к окну и посмотрел вниз, на пеструю площадь. Потом его взгляд заскользил дальше, в сторону залива Сан-Франциско. Год назад они с Джерми сняли эту мансарду с великолепной террасой и видом на море. И с тех пор почти ежедневно любовались замечательным пейзажем. Как бы ему хотелось показать все это Ните, настолько восторженной, что она определенно бы обрадовалась, глядя на темно-синие водные просторы и крошечные белые яхты вдали. И еще он охотно провел бы с ней ночь… Гарретту стало жарко, когда он вспомнил ее узкую талию и длинные потрясающие ноги! Наверное Нита была бы великолепной любовницей. Как она смотрела на него своими блестящими дерзкими глазами… Гарретт глубоко задышал. Лучше не думать о ней больше, иначе он впадет в такое же состояние, как Джерми. Но как заставить себя не думать об этой девушке? Чем сильнее он пытался забыть Ниту, тем отчетливей она представала в его мыслях и снах!