— Ну? Может, позволим себе по последнему глотку?
— Я не в том настроении, Ред. Хочу вернуться в отель и попытаюсь заснуть! На случай, если тебе потребуется еще один последний глоток, в отеле есть уютный бар.
Но в одиночку Ред не мог пить. Он припарковался перед шикарным отелем, бросил ключи от машины бою, который ловко их поймал, и поднялся к себе.
Номера друзей были расположены рядом на четвертом этаже. Они немного постояли перед дверью Реда, планируя завтрашний день.
— Думаю, еще до обеда стоит позвонить в музыкальную академию и попросить к телефону одну из девушек, — предложил Джерми. — Я знаю, что они должны появиться там к десяти часам на утреннюю репетицию. Тогда можно было бы пригласить их в какой-нибудь ресторан вблизи Лафайет-авеню и там встретить их после выступления. Или ты хочешь еще раз посмотреть представление? Правда, я сомневаюсь, что нам удастся купить билеты. Итак, наши действия?
Гарретт зевал во весь рот. От усталости его зеленые глаза совсем сузились. Он выглядел, как сонный кот.
— Спроси меня об этом завтра утром, когда я высплюсь, но не раньше двенадцати. Спокойной ночи! — Он открыл свой номер и, переступив порог, снова от души зевнул.
Уже лежа в кровати, Джерми еще раз обдумал всю ситуацию и заснул.
— Отель «Гранд-Хайетт», Парк-авеню, — бросила Нита таксисту после того, как машина резко рванула с места. — Так! Это будет им уроком! Ты заметила, как этот Ред на скамейке стал прижиматься ко мне? Он хотел схватить… фу! — Нита засмеялась. — И еще он хотел меня поцеловать. Ну, это не для меня! Ты бы видела его лицо, когда я влепила ему пощечину. Если бы он не был так нахален, они могли бы отвезти нас в отель. Я их не боялась. А ты?
Фелициата смотрела на темную Ист-Ривер, вдоль которой они ехали, и молчала.
Не дождавшись ответа, Нита не церемонясь толкнула ее локтем под ребро.
Фелициата испуганно выпрямилась и сконфуженно спросила:
— Что ты говоришь? Что ты сказала? Извини, я замечталась!
— Наверное, ты задремала, если спрашиваешь меня об этом! Мне хотелось узнать, испытывала ли ты страх, общаясь с нашими калифорнийскими поклонниками?
— Страх? — переспросила Фелициата с какой-то особенной, ласковой улыбкой, которую Нита, однако, не заметила из-за полумрака в салоне такси. — А почему, собственно, я должна была бояться?
— Действительно! Ведь Джерми во время прогулки не был активным, подобно Гарретту — или Реду, как назвал его друг! — Нита наклонилась ближе к Фелициате и очень тихо призналась: — Ты моя лучшая подруга и только тебе, Фелайн, я могу сказать, что он мне здорово понравился, этот сорвиголова! — Она бросила украдкой взгляд через прозрачную стеклянную перегородку (которыми оснащены нью-йоркские такси из-за частых случаев нападений на водителей) и еще тише продолжила: — По правде говоря, я бы с удовольствием целовалась с Редом, но разум и совесть подсказывали мне, что в первый вечер нужно быть сдержанно-скромной. Как ты думаешь, эти двое попытаются снова увидеться с нами? И когда? И вообще, должны ли мы теперь ждать от них приглашения? — Ее темные глаза в растерянности уставились на Фелициату. Уличные фонари, мимо которых они проезжали, освещали красивое лицо девушки.
— Я даже не думала, что могу так влюбиться, — прошептала Фелициата. — Ах, Нита, ты считаешь, что мы влюбились? Наверное, так волнуются только влюбленные? Об этом я раньше только слышала: ведь иначе бы не было так чудесно, правда?
— Не знаю, не знаю. — Вздохнув, Нита откинулась на спинку сиденья. — Это могло бы ужасно усложнить жизнь. Подумай, Фе! У нас лишь несколько дней, а затем мы расстаемся — и что тогда? У тебя есть желание вернуться в Берлин с разбитым сердцем? Или ты хочешь сразу же броситься на шею этому Джерми и остаться с ним? Все это было бы ужасно, поверь мне. — Она замолчала.
Фелициата все более печально смотрела в окно машины. Нита полностью права. С этими привлекательными молодыми людьми они не должны больше встречаться. Это было бы слишком опасно для их душевного спокойствия и психики.
Водитель такси проехал Бруклинский мост и теперь двигался по Манхэттену. Он свернул на Вторую авеню и через некоторое время подъехал к южной части Парк-авеню, а затем к Сорок второй авеню, на углу которой высилось здание отеля. Девушки рассчитались и вышли из такси. Как только они оказались в элегантном холле отеля, их сразу же окружили коллеги по ансамблю.
— Где вы пропадали? — с любопытством спрашивали девушки. — Вся труппа без вас была в Гринвич-Виллидж! Девочки, это — потрясающе! Можете себе представить, что некоторые магазины и галереи там открываются только после полуночи? Представляете?! Это нужно хоть раз увидеть! А ночная жизнь! Кругом все бурлит и сверкает, и по сравнению с этим Кюрфюрстендамм кажется глубокой провинцией.