Огонь ланит, подобных розам, поджег его гумно —И сердце старца встрепенулось и стало мотыльком.
Нарциссы юных глаз пропели волшебную газель —Сам Саади вдруг показался болтливым стариком.
Фанатик-суфий, накануне разбивший свой бокал,Стал мудрецом, как только выпил бокал одним глотком.
Спасибо, утренние слезы, похожие на дождь:Вы льетесь, чтобы превратиться в жемчужины потом.
Дворец возлюбленного шаха теперь – твой дом, Хафиз:И сердце, и душа поэта туда ушли тайком!
«Без изъянов нет друзей в наши времена…»
Без изъянов нет друзей в наши времена —Только звучная газель да бутыль вина.
К совершенству узок путь – одиноким будь.Чашу взять не позабудь – лишь она верна.
Лень и праздность нас гнетут на земном пути —Но и деятельность тут смысла лишена.
Для взыскательных очей трезвого умаЧеловеческой тщеты призрачность видна.
Думал вечно созерцать я твое лицо…Смерть – с большой дороги тать, грабит нас она.
Поговорка не лгала: мылом добелаНе отмоете того, чья судьба черна.
Лучше с милою на час прошлое забыть —Участь каждого из нас небом решена.
Все, что строил человек, рассыпалось в прах.Лишь любовь стоит вовек прочно, как стена.
Трезвым на земном пути не бывал Хафиз:У него душа вином вечности пьяна!
«Я сорок с лишним лет твержу с похвальной прямотою…»
Я сорок с лишним лет твержу с похвальной прямотою;Из всех нестоящих гуляк – я ничего не стою.
За это продавец вина, к пьянчугам благосклонный,Ни разу чашу предо мной не оставлял пустою.
Но ты не думай про меня, что я такой пропойца;Одежда – в пятнах, но душа – сверкает чистотою!
Я – сокол на руке царя, да позабыл хозяин,Что птица гордая в родстве с небесной высотою.
Печально, если соловей томится в клетке тесной,Когда певец, подобный мне, окончит немотою.
Благоприятны подлецам вода и воздух Фарса.Пришла пора свернуть шатер. Пришел конец постою.
Отныне станет мне кабак, а не дворец жилищем,Самоотверженных гуляк я дружбы удостою.
Не прячь стыдливо под полой, Хафиз, хмельную чашу!Я на твою любовь к вину царю глаза открою.
«Ты видишь, что у шаха, забывшего обет…»
Ты видишь, что у шаха, забывшего обет,Нет ничего для друга, кроме обид и бед.
Друг сердца сердце друга, как голубя, сразил,Забыв, что на охоту сам наложил запрет.
Терплю немилость шаха. Знать, в сердце у негоСовсем великодушья и милосердья нет.
Когда же унижений не станет сил терпеть —Безжалостные люди злословить будут вслед.
Подай мне чашу, кравчий, сопернику скажи:«И Джаму не случалось пить из такой шербет!»
Блажен всю жизнь на ветер пустивший пьяный ринд,Забывший в харабате и тот, и этот свет.
А ты, заблудший суфий, забудь свой тарикат —Дороги не отыщет к святым местам аскет.
Хафиз, в искусстве слова соперник твой – ничто.Молчи, не соревнуйся с ничтожеством, поэт!
«Вчера я видел сон: взошла луна…»
Вчера я видел сон: взошла луна.Разлуки долгой ночь при ней вдвойне черна.
Дверь распахнется: друг из дальних странствийВернется! – таково значенье сна.
Давай за это выпьем, виночерпий:Чтоб в дверь вошел он с чашею вина!
И если б я живой воды отведалИ вечность мне была в удел дана —
Я и тогда бы ждал вестей от друга,Глядел на дверь с рассвета дотемна.
Вернись домой! Пускай тебе приснитсяТвоя осиротевшая страна.
Тот, кто учил тебя жестокосердью,Упорен был и зол, как сатана.
Пусть кротость в дверь войдет – и канут в ЛетуЖестоких притеснений времена.
Что может знать о счастье нелюбивший?Взрасти любви и правды семена!
Кто, как Хафиз, газель сложить сумеет,Чтоб шаху по душе пришлась она?
«Лекарь, прочь от изголовья! Болен я душой. Увы…»
Лекарь, прочь от изголовья! Болен я душой. Увы:От души моей нет вести, нету вести от главы.
Если ты придешь к страдальцу – он тотчас в себя придет,Надо мной вздохни и выпей – пожеланья таковы.
Коль со мной печаль разделишь – станет радостью печаль.Ни к кому не повернул я, кроме друга, головы.