Даша обомлела. Она ничего не понимала. Но потом будто очнулась.
– А потом что-то случилось, и ты прозрел? – подсказала она.
– Да. А потом мне объяснили: в нашей паре любит только один человек – я. Другой лишь позволяет себя любить, эгоистичен и думает только о себе.
То самое темное, о чём недавно говорил сам Виктор, бросилось Даше в голову. Ей захотелось схватить что-нибудь тяжелое и изо всей силы опустить на голову любимого мужа.
Нет, пока она сама копалась в причинах их отдаления друг от друга, было одно. Даша старалась быть максимально честной сама с собой. Но когда её напрямую обвиняли в том, в чем она не считала себя виноватой…
Она эгоистична? А в чем это выражалось? По крайней мере прежде. В том, что она чуть ли не на задних лапках плясала перед ним, своим мужем, что просто наизнанку выворачивалась, обихаживая дом и его, Виктора.
Разве не с ней он привык носить не только белые рубашки, но и белые брюки, белые носки?.. А ведь поначалу у них не было стиральной машины-автомата, и она стирала руками, чуть ли не до водянок, только бы любимый муж ходил как денди.
Странно Виктор ведёт себя сегодня. Обычно он приходит домой, переодевается в домашнее, а сегодня… Как будто он пришёл не в свою квартиру, а к Даше в гости. Сидит в костюме и белой рубашке, даже галстук нервно поправил. Может, приготовился к серьезному разговору?
Даша посмотрела мужу в глаза. В надежде увидеть в них не то, что видела в последнее время – вежливую отстраненную холодность, а прежнее выражение влюбленности, которое сопровождало первые годы их семейной жизни.
Чувство глубокого горя, которое появилось в её душе и с каждым днем будто разрасталось, заполняя собой весь Дашин мир, опять дало о себе знать. Что же делать, Господи, что делать?!
Она запретила себе об этом думать. Все последние дни она держала себя за горло мёртвой хваткой: никаких слез, никакой слабости! Она выстоит, продержится. Никто её не сломает и ничто!
Даша достала вилки – думала, что забыла их положить на стол, а оказалось, что Виктор это уже сделал, – и посмотрела на мужа. Он невидящим взглядом смотрел на горящую свечу.
Подвинув стул, Даша тоже села и стала смотреть.
Вот так они оба смотрели на пламя свечи, а потом стали смотреть друг другу в глаза, и… Даша не верила себе, но то, что она увидела, никак нельзя было объяснить. Так иной раз бывает в мультиках: затуманенное окно или зеркало герой или героиня протирает рукой, и там, за туманом, встает ясный чистый облик… Сначала Витя поднял голову и неуверенно улыбнулся, еще раз взглянул в ее глаза и встрепенулся, как воробей, купающийся в луже.
– Боже, что это было?
– В каком смысле? – удивилась Даша.
– Знаешь, я услышал явственный хлопок и будто только что проснулся… Нет, как будто я спал с открытыми глазами и уши мои не воспринимали звуки извне. А потом из ушей словно вынули пробки, и я стал слышать. И всё ощущать…
– Может, ты на минутку задремал? Говорят, так бывает при сильной усталости.
– Наверное… – неуверенно проговорил он. – Я тебя ничем не обидел?
– А должен был? – улыбнулась она как ни в чем не бывало. Даша и сама не знала, почему разговаривает с Виктором как с тяжелобольным, очнувшимся после длительной комы.
– Я проснулся, или пришёл в себя, как бы с чувством вины. Перед тобой. Неужели мне приснился кошмар? – Он с силой потер лоб. – Но ведь такого быть не могло. С чего бы видеть сны, сидя за столом?
– Ты хорошо воспитан для того, чтобы обидеть меня без причины, – ровно проговорила Даша.
На самом деле внутри неё бушевал огонь. Она не верила. Ни тому, что случилось на её глазах, ни тому, что говорил ей Виктор. Она не верила в мистику. Ходила в церковь, да. Венчалась, да. Церковь – это мощь. Только в России христианству тысяча лет, а на самом деле куда больше… Но и церковь бы отвергла такое. Если это, конечно, не помрачение рассудка. Иными словами, работа для психиатра.
Что же это, муж пытался убедить Дашу в том, что собирался оставить её и завел себе другую женщину под воздействием чьей-то злой воли? Кто в это поверит!
Впрочем, Даша тут же спохватилась: зачем же портить вечер, который так хорошо начинался? Свечи. Интим. Она приготовила вкусный ужин. Вон с каким аппетитом поедает его муж, хотя только что лишь рассеянно ковырял вилкой.
– Да, – некоторое время спустя оживленно заговорил он, – я говорил тебе, что купил две путевки, чтобы поехать на Мальдивы?
– Говорил, – с каменными скулами ответила Даша; она впервые слышала о каких-то Мальдивах!
– И ты что мне ответила? – весело спросил Виктор, но потом в его взгляде мелькнула растерянность. Он протянул руку к внутреннему карману пиджака и отдернул ее, точно обжегшись.