Едва она успела поставить машину возле дома, как он сам откинул назад ее сиденье и дальше повёл себя как безумный. Но она тоже была хороша, потому что не только не попыталась его сдерживать, но и сама упала в этот умопомрачительный омут.
Они вскрикнули в один голос, и на нее навалилось ставшее моментально тяжелым его тело. «Странно, – отстраненно подумала Алла, – такой с виду худощавый, а вот придавил, и сразу стало ясно: на тебе лежит мужчина».
– Может, давай поднимемся ко мне, – предложила она, – всё-таки в машине это не очень удобно.
– Пойдём, – согласился он, и в его глазах ничего не отразилось. Ни радости, ни удивления, ничего.
Алла даже удивилась, какие вдруг у него стали мутные глаза. «Это пройдёт, – решила она, – это у него с непривычки. Разве можно постоянно жить, словно восторженный ребёнок. Он ведь вполне взрослый мужчина».
Но все-таки дома, наливая в два бокала рубиновое, как кровь, вино, над бокалом Евгения Алла прочитала привораживающее заклинание. Так вернее будет!
Теперь она на своей шкуре может убедиться, каково это – общаться с привороженным мужчиной. Особенно если до этого он любил совсем другую женщину. Никакое насилие над личностью не может пройти для человека бесследно.
С этим приворотом получалась какая-то ерунда. Словно у него не стало вдруг ни сердца, ни души, ни каких-то иных чувств, кроме физического влечения.
Казалось, желание у него не прекращалось. И вёл он себя с ней почти так же, как Егор. Это Евгений-то, совсем другой человек! А может, именно рядом с ней мужчины становятся другими? Это её не могут они любить чисто и нежно, как любят других женщин. Просто какая-то сексуальная машина.
Может, отпустить его? Пусть отправляется к своей невесте. Женится, рожает детей…
Но, подумав так, усмехнулась: «Как же, так я и отдала то, что принадлежит мне!»
В крайнем случае… Тут Алла замялась. Ей же может надоесть такой вот мало соображающий человек. Но тогда нужно получить от него по максимуму. Так, чтобы ушёл от неё как выжатый лимон!
– Иду-иду, – снисходительно сказала она, когда Евгений опять позвал ее к кровати. – Чего хочется моему мальчику, я знаю.
Через некоторое время он всёже выбился из сил и заснул на её плече, а у Аллы голова вдруг стала ясной и рассудительной. То есть отступил куда-то любовный дурман, а она прежде считала, что влюбленный человек пребывает в нём постоянно.
Посмотрела на лицо Евгения – во сне оно выглядело не умиротворенным, а страдальческим. Он чувствовал, что делает совсем не то, что ему хотелось, и всё-таки не мог этому противостоять.
– Ничего, привыкнешь, – сказала она неуверенно. Но тут же встряхнулась: ведь как раз от её уверенности всё и зависит. Она должна знать, чего хочет, и этого добиваться. И уж тем более ни в чём не сомневаться.
Ну и как, влияет на еёведьмаческие силы любовь к Евгению? Влияет! Но совсем не так, как она боялась. Держать его в плену своих желаний, оказывается, не труднее, чем делать приворот, и при этом её силы удваиваются, утраиваются… Она ведь исполняет своё желание такой ценой! Вот апогей зла – лишить любви другого человека. Оказывается, и любовь можно поставить ему на службу…
Кстати, а где Егор? Она только теперь о нем вспомнила, и вовсе не кстати. Но Алла уже знала, что, если не завершив одно дело, взяться за другое, может случиться так, что твои подчиненные взбунтуются. Она постаралась отмахнуться: когда это он навещал её дважды в день!
Алла взглянула на себя в зеркало: на шее остались синяки от пальцев, когда Егор схватил ее за горло. Это он только подумал о её возможной измене, а если бы сейчас он вошёл – у него есть ключ от её квартиры, да и вообще замки для него не преграда – и увидел её в объятиях другого?
Алла засмеялась и тронула вспухшие от поцелуев Евгения губы. Однако мальчик темпераментный! Интересно, он и со своей невестой так же целуется?
Понятно, что Алла обо всём забыла, когда проснувшийся Евгений вновь позвал ее к себе. Отмахнулась от мыслей о Егоре, а зря.
Она уже забыла и свой приворот, и его предупреждение – не было сейчас в мире силы, которая могла бы оторвать её от Евгения.
Потому она и не услышала, как в замке заворочался ключ, не почувствовала присутствия постороннего, потому что как раз сидела верхом на Евгении и вскрикивала, чтобы потом в порыве страсти прильнуть к нему, покрывая любимое лицо поцелуями.
Она даже не услышала негромкого удивленного: