Как и у любой взрослой женщины, мое настроение колеблется в зависимости от фазы месячного цикла. Критические дни наступили ближе к субботе, и я сто раз пожалела, что согласилась пойти на матч. Оставалось только утешать себя тем, что вся наша банда пришла в восторг от предстоящего похода.
Продвинутая девушка-гот, любительница готической культуры Мелани позвала в клуб наших друзей – Пандору и Кайла. Пандора работала с Мелани в фирме по дизайну интерьеров. Это была весьма продвинутая девушка-гот, которую любой мужчина захотел бы пригласить украшать свою холостяцкую конуру. Кайл – мой старинный друг и сосед по дому, он учился на стоматолога. С Мел они тоже дружили еще со школы. Он всегда выполнял роль брата, которого у нас с подругой никогда не было. Кайл – такой милый и застенчивый с другими девушками парень, что, по слухам, ему пришлось заплатить профессионалкам, чтобы лишиться девственности.
– Я так рада, что ты согласился отвезти нас туда, – сказала Мел, сидя рядом со мной на заднем сиденье машины.
– Подозреваю, что только для этого я вам и нужен, девчонки, – ответил он со смехом, очевидно, весьма оживленный одной только мыслью о предстоящем зрелище.
Сегодня в бойцовском клубе собралось вдвое больше зрителей, чем в прошлый раз, когда мы были здесь, и нам пришлось ждать минут двадцать, чтобы войти в лифт, спускающийся в зал, где располагался ринг.
Мелани с друзьями собирались пробраться на наши места, а я достала пропуск за кулисы, висевший на шнурке у меня на шее, и показала ей:
– Пойду-ка я разложу свои визитные карточки где-нибудь, чтобы спортсмены могли их увидеть, – сообщила я ей.
Было бы глупо с моей стороны не воспользоваться такой возможностью. Ведь эти ребята – самые вероятные кандидаты на спортивные травмы, так как каждый из них становится во время боя смертельно опасной машиной для другого. Так что если когда-либо у меня и появится шанс заполучить хотя бы временную работу в качестве реабилитолога, рассуждала я, то это именно сейчас.
Мне пришлось ждать в очереди, чтобы получить доступ в зону, куда запрещено проходить зрителям, и я почувствовала, как воздух в зале наполняется запахом пива и пота. Я заметила Кайла, который помахал мне рукой с наших мест в самой середине первого ряда перед рингом, и поразилась, как близко от нас будет проходить бой. Кайл легко мог дотянуться до платформы, на которой возвышался ринг, стоило ему сделать один небольшой шаг.
Конечно, можно было бы наблюдать матч и из дальнего конца зала, причем не платя ни гроша, за исключением разве что мизерной взятки вышибале на входе, но билеты на сидячие места стоили от пятидесяти долларов до нескольких тысяч, а те, которые подарил нам Ремингтон Тейт, и вовсе стоили по пять тысяч каждый. Учитывая, что я уже две недели сидела без работы после окончания интернатуры и жила сейчас на свои скудные сбережения от рекламных контрактов в былые времена, мне бы не удалось позволить себе такую роскошь. Мои друзья, тоже недавние выпускники, были в таком же положении. Они хватались практически за любую работу, которую только могли найти на этом гребаном рынке труда.
Пробившись сквозь толпу, я наконец смогла с довольной улыбкой продемонстрировать свой пропуск в запретную зону, и мне разрешили пройти в длинный коридор с несколькими комнатами с каждой стороны. Двери в них не были закрыты.
В каждой комнате стояли скамьи и ряды шкафов. Там я увидела спортсменов, общающихся со своими помощниками. В третьей комнате, в которую я заглянула, я обнаружила Ремингтона, и по телу у меня пробежала нервная дрожь.
Он сидел на длинной красной скамейке, слегка ссутулившись, в совершенно расслабленной позе, и смотрел, как мужчина с сияющей лысиной на голове бинтует ему руку. Другая уже была полностью покрыта телесного цвета бинтом, за исключением костяшек пальцев. Лицо его, на котором застыло задумчивое выражение, показалось мне в тот момент совершенно мальчишеским. Интересно, сколько ему лет? Он поднял темноволосую голову, словно почувствовав мое присутствие, и сразу же заметил меня. В глазах его промелькнули какие-то странные, завораживающие искорки, отозвавшиеся в моем теле электрической молнией. Я мгновенно подавила эту реакцию, наблюдая, как тренер что-то говорит ему.
Но Ремингтон по-прежнему не отрывал от меня глаз. Он еще держал руку на весу, но казалось, не замечал, как тренер продолжает ее бинтовать, одновременно давая ему инструкции.
– Ух ты, какая…
Я повернулась на прозвучавший справа от меня голос и почувствовала волну ужаса, поднявшуюся откуда-то из солнечного сплетения. Внушительных размеров боец стоял в полуметре, уставившись на меня откровенно вожделеющим взглядом, словно я была соблазнительным десертом, в который он готов запустить ложку.