— Заманчиво, конечно, — улыбнулась Вика, — но я на ночь обычно не ем. Берегу фигуру.
Если он хочет наверстать упущенное в прошлый раз, то ничего не выйдет. Вика не относится к тем женщинам, которые охотно ложатся в постель со всякими-разными. И никого к себе не водит, хотя и живет одна уже два года. Когда Вике исполнилось двадцать три, ее мама, озабоченная отсутствием у дочери стремления к семье и браку, решила разменять квартиру и отселить ее. Авось, поживя в одиночестве, Вика всерьез задумается о муже. Но Вика усвоила западный взгляд на вещи: сначала карьера, потом все остальное. Пока она не состоится как актриса, ни о каком муже или ребенке не может быть и речи. И одиночество ее нисколько не тяготит.
— Ах, Виктория Петровна, Виктория Петровна! — укоризненно сказал Аникеев. — Держу пари, что вы сейчас плохо обо мне подумали. А между тем мое приглашение вполне невинно. Я вам предлагаю ужин в хорошем ресторане, и ничего больше.
Вика слегка растерялась и от растерянности повторила:
— Но я действительно не ем на ночь.
Сказала и тут же подосадовала. Фу, как глупо! Тоже мне отговорка.
— Похвальная привычка. Но у вас такая великолепная фигура, что разок можно сделать исключение. И потом, вы можете выбрать что-нибудь легкое.
Вике вдруг ужасно захотелось пойти куда-нибудь развеяться. Если остаться наедине с обидой в пустой квартире — обида вырастет до гигантских размеров.
— Уговорили, — сдалась она.
— Вот и славно! — обрадовался Аникеев. — Так я заеду за вами? Через полчаса вам будет удобно или пораньше?
— Удобно, — Вика прикинула, что она как раз успеет не торопясь разгримироваться и переодеться.
— Договорились. Через полчаса жду вас у служебного входа на Пушкинской.
За эти полчаса настроение у Вики испортилось окончательно. Даже стоя перед большим зеркалом во всю стену и оглядывая свою стройную фигуру, роскошно упакованную в оливковую мини-юбку и черную водолазку, Вика не испытала обычного чувства удовлетворения и гордости собой. Да, бесспорно, хороша. Ну и что? Ну и что, что она молода, красива и талантлива? Из этого еще ничего не вытекает. Перед глазами угрожающе маячил печальный пример Светки Козловой: тоже лет десять назад была красива и талантлива, а теперь обречена играть старух у задника. И ее, Вику, вполне может ждать та же участь.
Вика решительно тряхнула головой — так решительно, что заколка отскочила, и ее прямые светлые волосы рассыпались по плечам. Нет уж, она обязательно выкарабкается! Не знает еще как, но своего добьется.
Когда Вика вышла на Пушкинскую, то сразу заметила внушительный черный «Мерседес» Аникеева. Он стоял в двух шагах от служебного подъезда, чуть правее.
Аникеев предупредительно распахнул перед ней дверцу:
— Прошу вас, Виктория Петровна!
Вика, донельзя элегантная в распахнутой шубке из чернобурки и высоких сапогах, изящно уселась на переднее сиденье.
— Вы ослепительны, — Аникеев, словно фокусник, извлек откуда-то красиво упакованный букет роз и положил Вике на колени. Вика улыбнулась и поднесла букет к лицу:
— Какие чудесные! Спасибо.
— Это вам спасибо, что приняли мое предложение.
Аникеев повернул ключ зажигания. Машина тихо заурчала и плавно тронулась с места.
По Пушкинской они выехали к «России», потом свернули на бульвары. Аникеев вежливо расспрашивал, как сегодня прошел спектакль и виделась ли Вика в последнее время с Ирочкой Токаревой — той однокурсницей, в доме которой они познакомились. Вика вежливо отвечала — просто чтобы поддержать светскую беседу, — а сама удивлялась, зачем же он ее все-таки пригласил.
— А можно мне спросить, куда мы едем? — наконец поинтересовалась Вика.
— Ох, я вам еще не сказал? — огорчился Аникеев. — Извините ради Бога. Я хочу показать вам чисто английский ресторан. «Йоркшир» на Трубной. Знаете?
— «Йоркшир»? Нет, даже и не слышала. Он что, недавно открылся?
— Можно сказать, что так. Недавно открылся после капитального ремонта. Очень занятное местечко, доложу я вам.
Когда они вошли в зал, Вика подумала, что к ресторану «Йоркшир» можно применить любой эпитет, кроме — «забавный». Он был декорирован под английский замок — по крайней мере Вика так себе этот замок представляла. Мощеный пол, на стенах — гравюры со сценами охоты, большой камин… Камин привел Вику в восхищение. У самого камина стояло два уютных маленьких столика. И надо же — официант в безукоризненной ливрее провел их к одному из них. Аникеев помог Вике сесть и предупредительно протянул ей карту меню. Девушка углубилась в изучение названий блюд — больше половины этих названий ничего ей не говорили. Аникеев наблюдал, как Вика хмурит брови, и наконец решил прийти ей на помощь.