— Спасибо, нормально. Я так понимаю, что вы Алену у нас забираете?
Иван, как всегда безумно элегантный и уверенный в себе, картинно обнял Алену за плечи:
— Забираю. Пойдем, радость моя, ты, наверное, жутко устала.
Алена, не обращая внимания на руку Ивана, лежащую у нее на плече, во все глаза смотрела на Володю. Тот был мрачен и неприступен.
— Владимир Сергеевич, — натянуто сказала Алена, — я позвоню вам, когда подготовлю материал, вы не возражаете?
— Позвоните, — равнодушно сказал Городецкий. — Если меня вдруг не будет на месте скажете, чтобы вас связали с Женей.
Сказал — и сразу отвернулся, словно ему и нет никакого дела до Алены.
«Фольксваген-Гольф» с сумасшедшей скоростью несся по пустому шоссе. Иван за рулем чувствовал себя так уверенно, словно всю жизнь крутил баранку. Впрочем, не было такой ситуации, в которой Иван чувствовал бы себя иначе.
— Откуда у тебя машина? — Алена сидела на месте рядом с водителем и напряженно смотрела прямо перед собой.
Роскошный букет сиротливо валялся на заднем сиденье.
— Купил в честь твоего приезда. Чтобы встретить тебя из Парижа, — улыбнулся Иван.
— Я сейчас не из Парижа, — машинально поправила Алена.
— Надо же! А рейс Париж — Москва…
— И все-таки откуда у тебя машина?
— Одолжил у приятеля. Честное слово, специально, чтобы тебя встретить.
— Я тронута.
Иван быстро взглянул на нее:
— Все еще дуешься за тот случай?
Алена промолчала.
— Но я же искупил свою вину!
Алена пожала плечами.
— Что ты молчишь? Я так старался, задействовал кучу связей, чтобы выяснить, каким рейсом ты возвращаешься, достал роскошные цветы, а ты молчишь?
— Я же тебе сказала — я тронута.
— И только?
Алена устало откинулась на спинку сиденья и попросила:
— Дай, пожалуйста, сигарету.
— Ты же не куришь? — удивился Иван.
— Дай, пожалуйста, сигарету, — ровным голосом повторила Алена.
Ей хотелось разрыдаться, или закричать, или разбить что-нибудь, чтобы дать выход неимоверному внутреннему напряжению. Но вместо этого она вынула из предложенной Иваном пачки «Парламента» сигарету с длинным белым фильтром и стала энергично разминать ее между пальцев.
Иван оторвался от дороги и мельком взглянул на Алену:
— Что это ты делаешь?
Крошки табака сыпались Алене на колени.
— Ты перепутала, «Парламент» — не «Ява». Это хорошие сигареты, и табак в них первосортный. Разминать необязательно.
Совершенно измочалив сигарету, Алена открыла окно и пустила по ветру то, что от нее осталось. Потом подняла стекло:
— Ничего. Оказывается, я не хочу курить.
Больше Иван заговаривать с ней не пытался.
Машина свернула с Ленинградки и понеслась по Кольцевой.
До Алениного обиталища на улице Миллионщикова доехали в рекордно короткий срок. Припарковавшись, Иван вылез из машины и помог выйти Алене. Заметив, что он ставит «Фольксваген» на сигнализацию, она спросила:
— Ты разве хочешь зайти?
— Ну, знаешь! — возмутился наконец Иван. — Это, в конце концов, просто невежливо. Я ночью мчусь в Шереметьево, жду в этом чертовом свинарнике, а взамен меня даже не хотят угостить кофе!
— Какой кофе в два часа ночи? — слабо улыбнулась Алена. — Если просто хочешь зайти — пожалуйста. Но извини, я жутко устала, и у меня дома беспорядок.
— Ничего, — Иван сразу успокоился. — Я понимаю, я ненадолго.
Он достал из багажника небольшую сумку, повесил ее на плечо, а в руку взял Аленин багаж:
— Ну что, хозяйка, пошли?
Конечно, настоящего беспорядка у Алены при ее педантичности просто быть не могло. Но пыли поднакопилось достаточно.
Иван помог Алене снять пальто и прошел в комнату вслед за девушкой.
— Ничего себе беспорядок, — насмешливо сказал он, оглядевшись. — Перфектистка несчастная. У всех бы так было.
Алена опустилась на диван и вытянула ноги. «Зачем он здесь, — вяло подумала она. — У меня совершенно нет сил развлекать его беседой и угощать чаем. Я хочу остаться одна». Но вслух она этого не сказала — все-таки действительно человек старался, встретил ее ночью…
Но Ивана и не надо было развлекать: у него было замечательное свойство везде чувствовать себя как дома. Не дожидаясь указаний, он прошел на кухню, и через минуту Алена услышала оттуда его голос:
— Кофе у тебя кончился, а вот чай превосходный, очень люблю «Эрл грей». Переодевайся, иди в ванную, а потом я тебя кормить буду.
У Алены уже не было сил возражать.